Медсестра быстро вытерла ее живот.
Наоми встала. Внезапно ее охватила паника.
Что мы наделали? Что, если все пойдет не так?
– Ребенок нормальный? – спросила она.
Чертова секретарша уже снова маячила в дверях и подавала Розенгартену знаки. Он сделал жест, что все понял, и с отсутствующим лицом повернулся к Наоми:
– Абсолютно.
– Это точно? Вы уверены?
– Насколько мы можем судить на этом этапе – да. Чудесный здоровый малыш. У вас нет причин беспокоиться. Сильная тошнота – эта hyperemesis gravidarum – скоро пройдет. Просто расслабьтесь, не волнуйтесь и наслаждайтесь своей беременностью. Это прекрасное, восхитительное время.
«Ребенок здоров! Мой ребенок здоров, и он внутри меня». На мгновение Наоми закрыла глаза, пытаясь побороть очередной приступ тошноты. Я буду тебе самой лучшей мамой, а Джон будет самым лучшим отцом, обещаю. Мы будем стараться из всех сил, чтобы дать тебе все самое лучшее. Чтобы ты мог использовать все те возможности, которые подарил тебе доктор Детторе. Ты особенный, ты знаешь это? Совсем особенный. Самый особенный ребенок в мире.
– Итак, – сказал Джон. – Вы нам так и не сказали.
Доктор Розенгартен в сотый раз взглянул на часы. Время консультации явно вышло.
– Не сказал что? – нетерпеливо переспросил он.
– Пол ребенка.
– Вы уверены, что хотите знать? – Он по очереди посмотрел на них обоих.
– Да, – подтвердила Наоми.
– Хотим, – присоединился Джон и еще раз улыбнулся ей. – Мы абсолютно уверены.
– Хорошо. В таком случае примите мои поздравления. У вас будет девочка.
15
Наоми, глубоко задумавшись, едва осознавала, что они уже в машине, что за рулем Джон, что они въехали наверх по пандусу и притормозили возле будки охранника. В автомобиле было душно и жарко, бумаги под ногами неприятно шелестели. Джон опустил стекло и передал охраннику парковочный талон. Тот взял его и принялся рассматривать с таким придирчивым видом, словно он был офицером иммиграционной службы, изучающим документы, а Джон – потенциальным террористом. Удовлетворившись, охранник поднял шлагбаум. Джон закрыл окно.
Наоми почувствовала, что вспотела.
Они выехали на улицу. Сорванный с пальмы лист на мгновение прилепился к лобовому стеклу. Сильный порыв ветра почти ощутимо качнул автомобиль. По обеим сторонам возвышались многоэтажные дома, ощущение было такое, словно они едут по дну каньона, и Наоми невольно взглянула вверх. Ей показалось, что стены вот-вот зажмут машину. Высоко над головой, в узком проеме между домами, ветер гнал черные тучи. Тяжелая капля дождя упала на стекло и сползла вниз.
Утром по телевизору сказали, что сегодняшняя погода для июля аномальна. Похоже, аномальная погода в Лос-Анджелесе стояла все те семь лет, что они тут прожили.
Во всем обвиняли глобальное потепление. Это из-за него погода во всем мире будто сошла с ума – таково было всеобщее мнение. А в глобальном