Однако в последний день первой недели моей новой жизни в крепости (в очередной раз новой) принц выглянул за дверь своих покоев сразу после того, как ему доставили ужин, внимательно осмотрел меня всю и, остановившись где-то на уровне груди, велел зайти. Разумеется, подчинилась.
В его комнатах все было как и ранее, только на столе вместо кипы бумаг, расставлены блюда с умопомрачительно пахнущей едой. После недели жизни впроголодь, рот наполнился слюной еще до того, как я осознала, что невежливо вот так поедать взглядом чужой ужин. Рикар тем временем занял то же место за столом, что и в прошлый раз, и, видимо, оценил мое тоскливое выражение лица.
– Присоединишься? – неужели меня сегодня решили покормить прежде чем?
– С удовольствием! – с милой улыбкой поспешила занять предложенный стул. Поспешила настолько, что даже забыла, как у меня все болит. Немного поморщилась, присаживаясь.
– Что? Загонял тебя Джок? – усмехнулся лорд командующий.
– Не по вашему ли приказу? – съязвила, наблюдая как на мою тарелку перекочевывает приличный кусок мяса. Принц решил еще и поухаживать за мной. Интересно.
– Скажем так, это было наше совместное решение.
Есть под пристальным изучающим взглядом было не очень здорово, но я и правда очень оголодала за это время. Еда на столе Главнокомандующего не шла ни в какое сравнение с харчами в столовой. В остальном мы просто ели, иногда перекидываясь фразами на общие темы. В основном о том, нравится ли мне служить в крепости. Я выдавала официальную версию для высокого начальства – да, нравится, все просто потрясающе.
Когда мы перешли от салатов, закусок и основных блюд к маленьким десертным пирожкам с различными сладкими начинками, принц видимо решил, что время реверансов окончено.
– Почему ты не захотела отвечать на вопросы Джока о своих родителях?
Вот же черт! Меня так гоняли, что я и не вспомнила про свою легенду. Второй раз выкручиваться из того же – уже слишком. Тем не менее вешаю, приветливую улыбку и отвечаю:
– Потому что это личное. Я так Джоку и сказала.
– Ты солгала ему об этом в самый первый раз, когда тебя никто и не спрашивал, и именно это вызывает вопросы, а не то, что ты, как и любой другой человек, хочешь держать личное при себе.
– Почему и он, и вы считаете, что я тогда солгала?
– Продать ребенка могут крестьяне или бедные горожане. Если бы видела со стороны, как ты ешь, как ходишь, как держишься, не стала бы задавать этот вопрос. Все очевидно.
Я слегка подзависла. А ведь он прав! Тысячу раз прав! Меня, конечно, учили актерскому мастерству и вхождению в образ, но я почему-то упустила этап, когда это необходимо было сделать. Ну что тут скажешь – отсутствие опыта в нашем