Игрушками мальчика стали стрелянные гильзы, пустые жестяные банки из-под консервов, оторванные солдатские пуговицы. Православный священник учил детишек в церковно-приходской школе читать и писать по-русски. Дома же родители учили Николая польскому письму.
Когда же мальчику исполнилось десять лет, в Российском государстве поднялась смута. Село находилось на окраине страны, и ребенку, да и его родителям, трудно было разобраться в происходящем.
Не стало Российского Императора. Все вокруг заговорили о революции и народной власти. Менялись одно за другим правительства. Наезжали в село сомнительные комиссары. По дорогам тянулись с фронта на восток толпы обозленных дезертиров с оружием.
А весной 1918 года на Украину строгими колоннами вступили кайзеровские войска. В городах и селах края устанавливалась германская оккупационная администрация. Потянулись на запад обозы с награбленным добром, с хлебом, с салом, с маслом, с щетиной, с кожей, с холстом. Мычали в клубах пыли угоняемые стада.
Через год пришли на смену немцам сечивые стрельцы Головного атамана Семёна Петлюры. За ними следом вторглись польские легионы пана Юзефа Пилсудского.
И каждая новая власть приносила с собой новый кровавый порядок. Казнили лютой смертью большевиков и белых офицеров, бандитов и мошенников, москалей и евреев, беженцев и спекулянтов, бродячих артистов и мешочников.
Было страшно тринадцатилетнему мальчишке.
В августе 1920 года поляков и петлюровцев вышибла с Украины Красная Армия. В крае прочно установилась Советская власть рабочих и крестьян. Кончилось лихолетье. Наступил мир.
Крестьян наделили землей. Отменили продразверстку. Ликвидировали бандитизм. В село провели радио. Построили клуб, открыли избу-читальню, школу.
Николай вырос, возмужал, обзавелся семьей, собственным хозяйством.
Нелегко, ох как нелегко, прошла в селе коллективизация. Были и кровные обиды, и ночная стрельба из обрезов, были и аресты.
1932 год и 1933 год выдались голодными, трудными. Иные не могли вынести лишений и умирали, иные бросали землю, хозяйство и уходили на заработки в большие города и на далекие стройки страны.
Но все же колхозы были созданы. Появились машинно-тракторные станции (МТС) с тракторами и грузовиками, с сеялками и сенокосилками, с мастерскими и бочками горючего.
А 1935 год и вовсе принес неслыханно щедрый урожай. Нужда ушла из села. Колхозники стали зажиточны. Приоделись, обзавелись утварью, железными кроватями, доброй одёжей да крепкой обувкой, цветными платками, да медными самоварами.
Следующие годы жили уже безбедно.
А в мире становилось все тревожнее.
Вспыхнул Франкистский