Штурман обладал удивительной способностью ни при каких обстоятельствах не терять присутствия духа. Когда удивлялись его вечному спокойствию, ссылался на крепкие нервы, на что Глебов возражал:
– Не нервы имеешь железные, а кожу крокодилью, таких, как ты, ничем не прошибить, ни горем, ни радостью.
Жилин смеялся, советовал товарищам принимать витамины, пить бром, иначе с расшатанными нервишками попрут из авиации.
На этот раз, говоря о наступлении нелетной погоды, Жилин как в воду глядел: не успел экипаж начать готовиться к обратному рейсу, как метеорологи закрыли аэропорт, пришлось зачехлять моторы.
– Ну, что я говорил? – спросил Жилин, ему ничего не ответили, экипаж молча дошагал до дома приезжих, солидно именуемого гостиницей «Заполярной» горкомхоза, вселился в четырехместный плохо протопленный номер. Жилин попытался улучшить мрачное у товарищей настроение, напомнил, что пусть шалит погода, зато зарплата идет.
– Я Ненецкий край изучил, как характер тещи, все параллели-меридианы на зуб попробовал. Нюх, что у борзой, на погоду – отлеживать тут бока больше суток.
Все решили, что Жилин вновь треплется, но наутро все крыши, деревянный тротуар заполнили сугробы, небо стало беспросветным, облака с тучами опустились к земле, касаясь телевизионных антенн и печных труб.
– Что я говорил? – спросил Жилин. – Меня интуиция ни разу не подводила. В небесной канцелярии пошла ревизия.
Облаков было так много, и были они настолько густы, что заполнили все небо. Жилин обернулся к самому молодому в экипаже – Степану Вислову:
– Шагать тебе, Степочка, в магазин за сугревом. Спирт не бери, возьми церковный кагор, пару бутылок.
За дверями гостиницы Степан потоптался на крыльце, затем двинулся в продуктовый магазин, где на полках соседствовали бруски масла, зубная паста, флаконы одеколона, галантерея, колбаса, книги в потускневших обложках, резиновые сапоги, банки болгарского перца. «Удобно: зашел и разом купил все, что надо», – подумал Вислов.
Прижимая к груди кулек, где кроме бутылок лежали хлеб, консервы, Степан собрался уже покинуть магазин, как увидел вазу с лимонами. Перехватив взгляд летчика, продавщица сказала:
– Не советую брать. За зиму их морозом прихватило, с виду ничего, а на деле ни вкуса, ни запаха, только название, что лимоны.
На улице стояла запряженная в нарты четверка оленей, они шевелили ноздрями, мотали головами с разветвленными рогами, печально посматривали на дверь магазина, дожидаясь погонщика.
Голос из радиодинамика на столбе сообщил, что на Усть-Усе затор, вода прибывает в сутки на 17 сантиметров, на Щелья-Юре подвижка льда, разводья, на Кожве средний ледоход.
«А на Волге давно купаются, на бахчах поспевают арбузы…» – поежился на ветру Степан.
К возвращению радиста в гостинице успели подготовиться: на стол выставили полученные у дежурной стаканы, пару тарелок.
– На повестке один вопрос: обмытие встречи с Ненецким краем. Возражений нет? Принято