Наутро погасли костры Самайна.
– Открой, Эйна! Я пришла просить помощи! – набравшись смелости, выкрикнула я. Дверь со скрипом отворилась и на меня из темноты воззрилась сморщенная, как печеное яблоко, старуха.
– Что тебе надо? – неприветлива ведунья, ох неприветлива. Руки, похожие на птичьи лапки, еще держат дверь, готовые захлопнуть ее перед моим носом.
– Желаю с духами говорить в Бейлихвейн!
– Дура! Как есть дура! Умоешься ведь слезами! – бесцветные глаза впились в сердце как острое копье. Эйна вздохнула сквозь остатки зубов, пропуская меня внутрь.
Земляной пол пах сыростью, глиные стены чуть потрескались. Под низким закопченным потолком на веревке сушатся травы. Эйнатихо забормотала и бросила что-то в котел над очагом, от чего жижа в нем стала черной.
День и ночь за окном смешались необъяснимо длинные, стягивая в общий узел дом, двор, желтый лунный блин, тлеющие головешки в очаге. Узловатые пальцы Эйны с черными ногтями протянули мне чашку, до краев полную варева:
– Пей! – от питья горло словно обмотало колючками, – А теперь иди!
Глава 3
Круглолицая луна танцевала в облаках, пока я возвращалась домой. От бега дыхание сбивалось, неровными толчками выпуская облачка пара, а стылая земля уже не чавкала под ногами.
Сколько же времени я провела у Эйны? Бабушка! Бабушка наверняка потеряла меня!
У порога наш пес прыгал мне на грудь и дурачился, но я отпихнула его и отворила скрипучую дверь.
Тишина стояла такая, что ее можно было потрогать. В очаге плясали всполохи огня, а по глиняным стенам двигались кривые тени. Казалось, воздух корчился от напряжения.
– Улаааааа… – услышала я. Голос был низким и совсем не бабушкин. Она сидела на стуле прямая как палка и неподвижная, словно каменное изваяние. Ее глаза смотрели куда-то сквозь меня, а рот не двигался.
У меня внутри все сжалось и сердце гулко заухало в груди. Я огляделась в поисках источника звука. Может кто-то спрятался и шутит так? Нет. В доме никого, кроме бабушки. Только овцы спали и во сне тихо взблеивали.
– Кто ты? Покажись! – наконец разлепила пересохшие губы я.
– Ула, ты звала меня! Я отец твой, Виллем. Старуха Эйна отворила мне дверь…
– Папа… – больше я не могла вымолвить ни слова. В носу защипало. Жаркая кипящая капля упала с ресниц. А потом ещё и ещё…
– Ула, ты должна найти его и убить, – пророкотал голос отца, – В трех днях пути на север на вершине горы замок Аваддон, там живет черный рыцарь. Отправляйся туда, дочь моя. Отомсти, – не сказал, но будто отпечатал в мозгах он.
– Папа, но как?! Я не смогу! Что я могу сделать? – мой голос все же дал петуха.
– Я