За раздумьями свернул цигарку-самокрутку, только прикурил, глядь – торопливо ковыляет eго бабка Матрёна, вид которой тронул Чекменя до сентиментальности. Еще бы: от былой бабкиной красоты и следа нет. Была она когда-то высокой, статной, но за прошедших два бабьих века безжалостное время согнуло и высушило ее, и теперь казалось, она уже не старилась больше, словно перешагнула незримую грань, за которой глубокая старость равняет всех без исключения. Чуть не бежит бабка Матрёна с огорода, платок сбился, сама согнулась, подол длинной юбки мокрый от росы, в руках – подвянувшие картофельные кусты. Еще издали кричит:
– Дед, а дед, у нас беда!
– Какая еще беда? – Чекмень вскинул бороду, кустистые брови и выдохнул облачко дыма.
– Беда! – качала головой бабка, поправляя свободной рукой и ртом скособочившийся ситцевый платочек. – Вчера ничего не было, а нынче слепец (так в Захоперье зовут крота. – В. А.) в город вобрался – картошку сподряд кладет. Вот гляди чего, анчутка, делает! – И она сунула под нос деду подсеченную ботву. – Ить это прямо наказанье божье: то козявка (так в Захоперье зовут медведку. – В. А.), то слепец. Там кучек наставил, там понарыл – идешь и кулигами проваливаешься. Оставит нас, анчихрист, без картошки. Бросай свою соску, че-то делать надо.
– Че ж делать – ловить надо, – глубокомысленно и спокойно изрек дед. – Ладно, иди занимайся своими делами, а я займусь слепцом. Не горюй и не переживай – не впервой, поймаем.
Расстроенная бабка вытерла нагрудником (так у нас называют передник, сшитый в виде фартука. – А. В.) руки и ушла. Чекмень докурил и стал думать, как лучше подступиться к слепцу. Конечно, можно поставить на огороде две-три вертушки, крутясь от ветра, они – через палку-стояк – дают трясение земле, и слепцы, боясь этого, уходят. Но такой способ сейчас не годится: вертушек нет, их надо делать, а на это нужно время, и во-вторых: сделаешь – а погода будет тихая, а слепец за это время че на огороде накостробошит. Можно бы подсидеть слепца с ружьем у разрытой норы, но опять можно просидеть на огороде пугалом весь день, так и не дождаться его, а если дождешься, то еще неизвестно, выстрелит ли старое ружьишко, которому еще во времена сторожовки на бахчах было в субботу сто лет. Нет, надо пробовать капканом.
Кряхтя и опираясь на костыль, Чекмень взял лопату, фанерный лист, снял с крючка суслиный капкан и потопал в огород. Когда увидел, что подземный зверек понаработал за ночь в картошке, не удержался:
– Нечистый дух! Нет чтобы рыть по степи, так ему сладко по горóду лазить, наш труд ни за чего не считает. Ну, погоди!
Чтобы поставить капкан, нужно в слепчиных бугорках отыскать ход. Дед опустился на колени, привычно раскопал первый виднеющийся бугорок, второй, третий – безрезультатно: хода-лазы оказались забитыми самим зверьком. Попробовал искать