– Почтенный рыцарь, – таможенник поклонился, на лице его на мгновение мелькнула и тут же пропала ненависть. – Только шторм, бушевавший предыдущие дни, помешал нашим кораблям выйти в море!
– Пиратам он почему-то не помешал! – громко проговорил подошедший Гаусельм.
Таможенник смерил его ненавидящим взглядом и отвернулся.
– Почему он смотрел на вас с такой злобой? – спросил Робер, когда портовой чиновник покинул борт "Святого Фоки".
– Мало кто любит Орден Храма в Святой Земле, – горько ответил де Лапалисс. – Мирские воины часто ведут себя, словно дети, решившие поиграть в войну, а когда терпят поражение, винят во всем нас…
– А не спеть ли мне, сеньоры, что-нибудь? – поинтересовался трубадур с лукавой улыбкой. Он явно слышал весь разговор, а уж по кислым минам рыцарей об их плохом настроении догадался бы даже слепой.
– Спой, добрый монах, во имя Господа, – сказал брат Анри. – Печаль есть грех, а твои песни помогают бороться с ней!
Зазвенели струны.
– Хорошо, – проговорил трубадур. – Будет вам борьба с грехами, клянусь Святым Марциалом! Только не выкидывайте меня потом за борт!
Гостил я в раю на днях
И до сих пор восхищен
Приемом того, чей трон
Встал на горах и морях,
Кто свет отделил от теми;
И он мне сказал: "Монах
Ну как там Монтаудон,
Где больше душ, чем в Эдеме?" [54]
Робер невольно улыбнулся. Оруженосцы, выбравшиеся на палубу на звуки лютни, откровенно покатывались от смеха.
Господь, в четырех стенах
Келейных я заточен;
Порвал не один барон
Со мной, пока я здесь чах,
Неся служенья Вам бремя;
Мне в милостях и благах
Не отказал лишь Рандон
Парижский вместе со всеми.
Брат Анри покачал головой и усмехнулся. Тенсона о прении с богом, хоть и отдавала ересью, завоевывала внимание любого, способного понять слова.
Монах, ходить в чернецах
Не мною ты умудрен,
А также нести урон
В честолюбивых боях
Иль сеять раздоров семя;
Ты лучше шути в стихах,
А братией будет учтен
Барыш на каждой поэме.
Далее песня свернула вовсе на непотребный лад. Допев до конца, монах картинно поклонился и спросил:
– Ну что, почтенные собратья по духовной брани, понравилась ли песня?
– Воистину, великое дело иметь в попутчиках человека, который общается с самим Господом, – серьезно проговорил де Лапалисс, но в глазах его плясали смешинки. – Боюсь лишь, что духовные отцы нашего Ордена и сам Апостолик римский не одобрят подобного пения!
– Что нам до них? Они далеко, а мы здесь.
И рыцарь с монахом обменялись понимающими ухмылками.
Город,