– Так это же Джеськина шерсть! Где ты ее взял?
– Вот тут, на столе, – указал он на место, где недавно лежала кошка.
– Так вот почему она так кричала! – поняла баба. Но непонятным было, кто с ее брюшка этот клок выдрал? Неужели дед?
Но баба точно помнила, что он к кошке вообще не прикасался, баба же, само собой разумеется, ничего не выдирала. Джеська лежала брюшком к компьютеру, и баба еще погладила кошку по блестящей спинке.
Тут надо пояснить, что шубка у Джеськи пушистая, окрас насыщенно черный, но в нежной зоне живота основной цвет плавно переходит в пепельно-серый.
– Бедная Джеся, ей, наверное, очень больно, – подумала баба, а вслух произнесла: “Ну и дела!”
Дед пошел выбросить клочок шерсти в мусорное ведро и не выдержал, решил выманить кошку кусочком колбаски. А баба, пока его не было, отважилась-таки снова сесть за компьютер. Тем более что на экране все было в порядке, мурашики и огненные сполохи исчезли, будто их никогда и не было. Программа Skype в полной готовности для связи с родными, кликни только мышкой на прямоугольничек “позвонить с видео” и жди ответа из Питера.
– Что бы такое предпринять, что б больше ничего ужасного не происходило? – вслух размышляла баба, и тихонько, почти про себя, как заклинание, бормотала, – только бы мыши не появились, все что угодно, только не мыши!
А дед увидел, что баба снова за компьютером сидит, вернулся, почти прибежал, что-то нажал на клавиатуре, и при этом он бесцеремонно вытеснил ее с кресла.
– Вставай, а то ты опять призрачных мышей перепугаешься, и вообще, надо разобраться, в чем дело, и пока включать компьютер нельзя.
Очень хотелось пообщаться с Никиткой, но спорить с дедом было бесполезно, настроен он был решительно. Баба поняла, что это теперь надолго.
Поговорили они немного с Таней по обычному домашнему телефону. Пожаловалась баба дочери, что неожиданно, откуда ни возьмись голограмма появилась и мыши ее страсть как перепугали, потом взрывы какие-то или вспышки огненные появились на экране, да у кошки кто-то клок шерсти выдрал, но Таня как-то не очень прониклась этой темой. Сказала, что у страха глаза велики, скорее всего, показалось трусихе-бабе, что на нее мыши несутся. А Джеська могла сама, вылизываясь, клочок у себя же выдрать, т.е. вылизать. Мол, все животные линяют, и тогда шерстка держится на их коже непрочно, сама даже выпадает, а про огненные вспышки вообще ничего не сказала.
Баба поняла, что ее словам совсем не верят, тогда она и не стала Таню переубеждать. Да и сама уже засомневалась: “Вдруг и правда, ей эти мыши могли показаться, а Джеськин крик, может, и не связан был с тем самым клочком шерсти? Может, кошка просто мурашиков испугалась, ведь не видели же, чтобы кто-то у Джеськи шерсть выдирал! А вспышки и фейерверк, может, просто такой хитрый прием, каких только штучек не применяют компьютерные дизайнеры для усиления эффекта!”
Попыталась только баба у Тани выяснить, кого, по словам Никиты не надо бояться.
– Про