– Лай, лай, – сказал ей Степан, – может, кто-нибудь выйдет.
И действительно, вскоре появился опрятный пухленький товарищ лет шестидесяти, облаченный в длинный черный халат, богато расшитый цветами и узорами.
– Комиссар? – добродушно поинтересовался он, разглядывая Степана и его большой рюкзак. Благородное лицо его, с высокими скулами и прямым ровным носом было обрамлено аккуратной, смоляно-черной бородкой, черными, несмотря на возраст, были и его волосы, и Степан предположил, что он красится. Большие, чуть раскосые карие глаза, когда Степан встретился с ними взглядом, пронзили комиссара насквозь.
– Да. А вы…?
– Бахтиёр Каримович Навои, главный танатолог славного города Коргана. Молодежь зовет меня Бахтиёр-ака3.
– Степан Санмуэрте.
– Хм, подходящая фамилия для танатолога, ‑ они обменялись рукопожатиями. – Ну что ж, товарищ Санмуэрте, пройдемте.
Он повел Степана в обход дома, через яблоневый сад, в глубине которого комиссару открылся опрятный домик с высокой крышей, резным крыльцом и широкой верандой. На веранде стояла обширная, коротко стриженая женщина с добрым лицом и папироской в руке.
– Моя супруга, Хельга Павловна.
Степан представился. Немедленно его усадили на веранде завтракать чаем со свежей выпечкой. Навои и его супруга оказались приятными собеседниками, и за ненавязчивой беседой Степан выяснил, что это Бахтиёр Каримович делал запрос на танатолога с особыми качествами.
– Есть у нас одни кости, – сказал Бахтиёр Каримович, прихлебывая чай, – над которыми никак не удается осуществить переход. Душа, видите ли, не отзывается связистам Азраила. Вы, я так понимаю, какой-то уникальный танатолог, раз вас сюда прислали.
«Старик не лишен иронии», – подумал Степан, а вслух сказал:
– Просто я восприимчив к любым проявлениям мира сознания. А что за кости? Насильственная смерть?
– Два месяца назад его нашли в канаве, во время ремонта городской канализации. А что до причины его смерти… Вы сами увидите, когда займетесь съемкой. Я вот такого не видел никогда, хотя сорок лет работаю