Дело в том, что его самого однажды «завели» фактически под бой курантов, в одну из новогодних ночей. Когда-то с восемьдесят четвёртого на восемьдесят пятый он открывал бутылку шампанского, и она выстрелила раньше времени. Пробка угодила в открытый глаз… Такие вот встречались бутылки в застойные годы.
Рефлекторно случилась остановка сердца. На его счастье среди гостей оказался доктор, и «скорая» примчалась на редкость быстро. Доктора звали Стефан, он приходился Изместьеву дядей. Именно в ту новогоднюю ночь Аркадий решил стать врачом. Что было, то было, из жизни не вычеркнуть.
Поворот, проходной двор, клиника
На крыльце женской консультации Ольга вдохнула полной грудью. На дворе август, а на душе – поздняя осень с заморозками и длинными ночами. Что ж, Ольга Матвеевна, проскочить критический вираж своей жизни «на ура» не удалось, это надо признать.
Бывшая школьная подруга, а теперь гинеколог и кандидат наук Генриетта Зиганшина только что обнаружила у неё миому матки. Глупо сейчас округлять глаза, делая вид, что ничего подобного в жизни не слышала никогда. Может, и не слышала, но чувствовала интуитивно. На уровне подкорки, как любил иногда выражаться муж. Так сложилась жизнь. Сломать это «сложившееся» не у каждой мужества хватит. Большинство женщин предпочитают двигаться по линии наименьшего сопротивления.
Никаких Америк для Ольги одноклассница, в принципе, не открыла. Так, выплеснула то, что сама выучила «назубок», как опостылевшую роль. И – отправилась принимать следующую, возможно, такую же горемыку, как и Ольга, а может – ещё хуже… Неужто сама Генриетта такая суперправильная, неужто у самой график над кроватью висит?
Спокойно, ровесница, до тебя никому нет дела. Кто-то троллейбус ждёт, кто-то такси ловит. Бомжи сосредоточились над мусорным баком, словно шахматисты над доской. Утомлённо-упакованная мадам с двойным подбородком с покупками тащится вдоль витрины, своё мешковатое отражение разглядывая. Может, самое главное и не купила… Ей точно наплевать, насколько и у кого внутри что выросло. Это не на носу, дурёха! Миома, миома… Название подошло бы к майонезу. Гм, господа, разрешите вам предложить «высококалорийную миому». К мясу, к макаронным изделиям… Дошутишься, ровесница, не ровён час!
Поворот, проходной двор, клиника.
Совсем, как у Блока: «Ночь, улица, фонарь, аптека…»
Может, зря она со своими «тараканами» к Павлику? Вывалит сейчас, огорошит… Надо это ему? Небось, пациентов полный коридор. И все – к доктору Ворзонину. Для всех он – доктор Ворзонин, а для неё просто Павел. Хотя между ними ничего не было. Правда!
А могло бы. Ещё как! Стоит ей лишь глаза опустить в нужный момент.
Как странно. Есть любимый муж, но в своей проблеме Аркадию она не признается даже под страхом смерти. Другие бы – наверное, скорее всего, но не она. Пусть Аркадий отдалился от неё в последние дни, но она не теряет надежды, что у них