Она
Она привела себя в порядок, надела элегантные брюки белого цвета, легкую блузку и покинула дом. Ее ждали дела. Она работала творческим директором в молодой команде. У нее отлично выходило руководить процессами, а еще Она очень чутко ощущала последние тренды. Она интуитивно улавливала все, что скоро станет популярным. Она жила в будущем. Все ее идеи существовали на несколько месяцев позже. В эру обилия информации и быстрой смены моды это умение обещало ей благополучное будущее, и Она на него рассчитывала.
Стоит признать, Она знала себе цену, знала, чего хочет от жизни, и имела четкое представление о том, что с ней будет через пять и десять лет. У нее был твердый характер и жесткая хватка. Но вот чего ей точно не хватало, так это определенности в личной жизни. Здесь Она была как домашний хомячок, и все потому, что предмет ее воздыхания смог так все настроить, что ее метало из стороны в сторону и, катаясь на его карусельке, Она не понимала, как достичь баланса. Да и не хотела этого баланса: эмоциональный аттракцион завораживал ее. Она чувствовала себя маленькой девочкой, а так как у нее детства толком и не было, Она любила покричать на виражах.
С виду спокойная и уравновешенная, внутри Она берегла обжигающий огонь. Ее страсть пряталась за неторопливыми движениями тела. Она двигалась грациозно, как домашняя кошка у заботливых хозяев, но наедине с мужчиной Она превращалась в комок страсти и все ее благородство и аристократичность куда-то девались. Она становилась безумной оторвой, желающей вкусить как можно больше удовольствия.
В свое окружение Она пускала не всех. Конечно, Она позволяла себе немного поболтать или пококетничать с каким-то ухажером, но это не означало, что у этого парня появлялся шанс на развитие отношений.
Она совмещала в себе разные качества. Одновременно Она могла быть по-настоящему увлеченной и до глубины души грустной. Полярные эмоции скрещивались в одном мгновении и разрывали ее на части, но ее сдержанность позволяла справляться с бурей. Она смогла обуздать свою внутреннюю страсть и давала ей волю только в двух случаях – во время секса с ее единственным искусителем и после трех фужеров полусладкого. А если ей удавалось совместить эти два случая в один вечер, то Она становилась настоящей лавиной, которая сносила все преграды на своем пути, и плотский контакт приобретал совершенно магический характер. В такие моменты Она застревала где-то между физическим и ментальным миром и, теряя голову, забывала, кто Она такая. Она была страстной и одновременно печальной. Она была одновременно всем, и это было совершенно нелогично и не поддавалось никакому объяснению.
Чтобы вы поняли, о чем