На берег набежала тихая, сверкающая волна.
– Значит, тебе нравится пляж? – спросил Уолтер.
– Конечно, видел бы ты меня позапрошлым летом!
– Готов поспорить, ты тогда весь сгорел, – сказал Уолтер.
– Черта с два, я никогда не сгораю. Я только чернею и чернею. Становлюсь черным, как ниг… – Белый парнишка запнулся и умолк. На лице вспыхнул розовый румянец. – Я становлюсь совершенно черным, – неуверенно закончил он, от смущения не глядя на Уолтера.
Тряхнув головой, Уолтер тихонько, почти грустно рассмеялся, показывая, что не обратил внимания на обидные слова.
Билл с удивлением посмотрел на него:
– Что тут смешного?
– Ничего, – ответил Уолтер, глядя на бледные длинные руки, едва загорелые ноги и белый живот паренька. – Абсолютно ничего.
Билл растянулся, словно белый кот, стараясь вобрать в себя побольше солнца, чтобы оно прогрело каждую его расслабленную косточку.
– Сними рубашку, Уолт. Погрейся на солнышке.
– Нет, не могу, – сказал Уолтер.
– Почему?
– Я обгорю, – ответил Уолтер.
– Ха! – воскликнул белый паренек. И тут же, спохватившись, быстро отвернулся, заткнув себе рот ладонью. Он потупил взгляд, потом снова поднял глаза. – Прости, я думал, ты шутишь.
Уолтер опустил голову, моргая своими длинными красивыми ресницами.
– Все в порядке, – сказал он. – Я знал, что ты так подумаешь.
Билл посмотрел на Уолтера, как будто видел его в первый раз. Не зная, куда деваться от смущения, Уолтер подсунул свои голые пятки под ягодицы, потому что они показались ему вдруг поразительно похожими на коричневые галоши. Коричневые галоши, потрепанные бурей, которая словно бы так толком и не началась.
Билл смутился.
– Я никогда об этом не задумывался. Я не знал.
– Да-да, мы тоже обгораем, – сказал Уолтер. – Стоит мне только скинуть рубашку, и – бац! – я уже весь в волдырях! Честное слово, мы обгораем.
– Черт бы меня побрал, – сказал Билл. – Черт меня дери. Я должен был это знать. Похоже, мы не слишком задумываемся о таких вещах.
Уолтер просеял песок в ладонь.
– Нет, – медленно произнес он, – похоже, не слишком.
Он поднялся.
– Ладно, пойду-ка я лучше обратно в гостиницу. Надо помочь матери на кухне.
– Увидимся, Уолт.
– Конечно. Завтра и послезавтра.
– О'кей. Пока.
Уолтер помахал рукой и стал быстро взбираться на прибрежный холм. На вершине он оглянулся. Билл по-прежнему лежал на песке, чего-то ожидая.
Уолтер закусил губу и встряхнул пальцами.
– Господи, – сказал он вслух, – этот парень просто чокнутый!
Когда Уолтер был совсем маленьким, он уже тогда пытался изменить порядок вещей. Как-то учительница в школе сказала, указывая на рисунок с рыбой:
– Обратите внимание, как обесцветилась и побелела эта рыба из-за того, что многие поколения ее предков плавали глубоко в Мамонтовой Пещере. Она слепа, ей не нужны зрительные органы, и…
В тот же день, много лет назад, Уолтер