Вашингтон, Белый дом.
30 июля 1945 года.
– Значит, Джо мне солгал, – сказал президент, – по форме – безупречно, если у него действительно этого нет. Но вот по существу… С таким талантом – ему бы в нашем Верховном суде выступать.
Его собеседник промолчал. Сейчас он был в безупречном штатском костюме, а не в мундире кэптена. Согласно неофициальному статусу, «особо доверенного лица, привлеченного в качестве советника или эксперта»[37]. Он лишь пытался угадать, доволен ли президент его докладом, или совсем наоборот.
– Вероятность того, что все это правда, – спросил Рузвельт, – если бы это был тотализатор, то сколько бы вы поставили за и против?
– Восемьдесят процентов, – ответил советник, – и это при максимально критической оценке. Такой корабль, как «Моржиха», в принципе не мог быть построен на верфях СССР. Была еще какая-то вероятность, что русские блефуют, что все это грандиозная игра. Но блеф не может топить целые эскадры. Добавлю, что, по достовернейшим данным, К-25 не покидала Молотовска, выходя лишь на короткое время. Следовательно, на Тихом океане… делайте выводы, мистер президент.
– Насколько мне известно, как раз там русские пытались в Петропавловске изобразить имитацию присутствия «Моржихи»? Причем эта попытка была довольно неумелой.
– Или же истинной целью было скрыть приход второй «Моржихи». Натолкнуть и нас, и японцев на «естественное» объяснение, что речь идет все о той же К-25, прошедшей под полярными льдами. А раз эту вторую суперлодку никто не видел, кроме Лазарева, специально прилетавшего в Петропавловск, бросив все дела, что разумно, надо же было четко договориться о взаимодействии, не доверяя радиосвязи, – то повторю еще раз, делайте выводы, куда вторая «Моржиха» после делась, выполнив свою работу, на бумаге расписанную между обычными подлодками русской Тихоокеанской эскадры. И остается лишь гадать, что она еще привезла, если японцы устроили целое воздушное сражение, лишь бы не позволить Лазареву вернуться во Владивосток.
– То есть, по-вашему, и они что-то знали?
– Допрос всех причастных, кто остался жив, показал, что точных сведений не было. Но меры по обеспечению безопасности были совершенно беспрецедентные – русские явно были озабочены чем-то помимо сохранности жизни даже своего