В округе было много жён того типа, который он хотел, но незамужние дамы не имели опыта, а его здоровье было настолько плохо, что у него не было времени обучать их.
К счастью, поблизости умер один человек, которого жена заговорила до смерти. Он познакомился с ней на следующий день после похорон и через шесть месяцев покорил её сердце.
Но она была плохой заменой.
Он не мог её слышать со своего любимого места в саду, поэтому он принёс свой стул в консерваторию. Пока она продолжала ругать его, всё было в порядке, но каждый раз, когда он удобно усаживался с трубкой и газетой, она внезапно останавливалась.
Он отбрасывал газету и сидел, прислушиваясь, с обеспокоенным выражением.
– Ты тут, дорогая? – через некоторое время кричал он.
– Да, я здесь. Почему ты думаешь, что меня здесь нет, старый дурень? – кричала она ему усталым голосом.
При звуке её голоса его лицо прояснялось.
– Продолжай, дорогая, – отвечал он. – Я слушаю. Мне нравится слушать, как ты говоришь.
Но бедная женщина была слишком измотана.
Ночью она прилагала все усилия, но это было жалкое представление. Поругав его в течение сорока пяти минут, она откидывалась на подушку и хотела спать. Но он нежно тряс её за плечо.
– Да, дорогая, – говорил он, – ты говорила о Джейн и о том, как я смотрел на неё во время обеда.
– Удивительно, – заключил мой друг, зажигая новую сигару, – какие мы все рабы привычки.
Застенчивый человек в углу сказал:
– Я могу рассказать вам одну правдивую историю и ставлю доллар, что вы ей не поверите.
– У меня нет доллара, но я поставлю половину соверена, – ответил мой друг.
И вот застенчивый человек рассказал свою историю.
3. Рассказ издателя
– Я собираюсь рассказать вам о человеке из Джефферсона, – начал он. – Он родился в городе и в течение сорока семи лет ни одной ночи не проспал за чертой этого города. Он был уважаемым господином: торговцем с девяти до четырёх и набожным человеком в своё свободное время. Он говорил, что хорошая жизнь означает хорошие привычки. Он вставал в семь утра, выходил на семейную молитву в семь тридцать, завтракал в восемь, добирался до работы в девять, в четыре к его конторе приводили лошадь, он час ездил верхом, возвращался домой в пять, принимал ванну и выпивал чашку чая, играл с детьми и читал им до половины седьмого, одевался и ужинал в семь, шёл в клуб и играл в вист до четверти одиннадцатого, возвращался домой к вечерней молитве в десять тридцать и ложился спать в одиннадцать. На протяжении двадцати пяти лет он жил такой жизнью без каких-либо изменений. Местные астрономы устанавливали по нему солнце.
Однажды умер его деловой партнер в Лондоне, восточно-индийский торговец и бывший лорд-мэр, и наш парень оказался единственным наследником. Дело было сложное и требовало управления. Он решил оставить своего сына от первой жены, молодого человека двадцати четырех лет, присматривать за делом в Джефферсоне, а