До него дошло, что еще нет восьми утра и контора проката машин закрыта. Почувствовал себя идиотом. Но на душе полегчало. Похороны не пропустил. Не будет болезненных взглядов со сдержанной укоризной от Старшего Брата. Он живет по графику Старшего Ангела – всегда заранее.
Бывало, когда выпьют, Старший Ангел называл их братские отношения «Альфа и Омега». Младший Ангел считал, что текила старшему на пользу. Освобождает от самопровозглашенной святости. Первый и последний, выходит? Младший Ангел провел лингвистический анализ мета-месседжа этого текста, вполне достаточный, чтобы получить докторскую степень по онтологии межнациональных гностических сиблингов. Он улыбнулся, ну почти.
Старший Ангел, кажется поднабравшись, воображал, что они нечто вроде команды борцов. Он объявлял: «На ринг вызывается, вес двести фунтов, сам неизвестно откуда, – Омега!» Смущенные дамы и дети аплодируют, а Младший Ангел воздевает руки.
В глубине души Младшему Ангелу было приятно слушать такие вещи. Он чувствовал, что его замечают. Никто больше не обращал внимания на его взросление. Черт, да остальные его вообще в упор не видели. Отец постарался, чтобы они держались подальше от родни.
Но Старший Ангел видел. Он был самым старшим, и к тому времени у него уже была собственная машина и работа. Он приезжал в гости в их убогий дом в Клермонте[46], к ужасу американской мамы Младшего Ангела. Но она все же готовила для гостя пирог с курицей и изо всех сил старалась поддерживать разговор. К тому времени она уже выяснила, что Дон Антонио частенько является домой с женскими трусами в кармане пиджака. Она порвала с ним, но деваться ей было некуда. Мать улыбалась мальчикам, хотя и измучилась вся, и вечно нервничала. И даже побаивалась Старшего Ангела, с его огромными темными сияющими глазами. Она знала, что он ненавидит ее.
Старший Ангел был в курсе, как проходят субботы его младшего братишки: с утра мультики, римейк «Трех балбесов», потом плотный пацанский завтрак – холодные спагетти или сэндвичи с фасолью – под шоколадное молоко и комиксы. Или журнал «Знаменитые киномонстры». От монстров он фанател. В той семье, что досталась ему, такого не одобряли. Дон Антонио неохотно покупал ему иногда журнал в лавке, но потом долго еще изводил колкостями. Младшему Ангелу было плевать, все его мысли занимали Кинг-Конг и Рептиликус, Человек-волк и Кинг Гидора. Журналы с монстрами приводили мать Младшего Ангела в еще большее отчаяние, чем комиксы с Суперменом и журнал Mad[47].
А после ланча – «Дикая природа» по NBC. А потом – рестлинг. Старший Ангел участвовал в этом ритуале раза три, но запомнил навсегда. Истовое упрямство своего маленького брата, настаивавшего, чтобы все происходило именно в такой последовательности, без перебоев. Потешные рестлеры всех оттенков от белого до черного катались по рингу: Класси Фредди Бласси, Педро Моралес, Разрушитель, Бобо Бразильеро. Младший Ангел как будто считал их всех своими приятелями.
В три часа на Десятом