– И сапоги тоже. Морейн Седай сказала – все.
Ранд открыл было рот, но потом захлопнул. Уж сапоги-то еще были точно хорошими – пошитые Олвином ал’Ваном, сапожником в Эмондовом Лугу, разношенные и удобные. Но если для того, чтобы шатайян оставила его одного и дала ему шанс уйти, нужно отдать сапоги, то он готов на такую жертву, он готов отдать ей все, что бы ей еще ни вздумалось попросить. У него и так нет времени.
– Да! Да, конечно. Честное слово.
Ранд закрыл дверь, буквально выталкивая Элансу из комнаты.
Оставшись один, он бухнулся на кровать и принялся стаскивать сапоги – они были вполне хорошими: кожа немного потертая, кое-где потрескалась, но носить их еще можно, крепкие и в самый раз по ноге, – затем торопливо разделся, бросив все в кучу на сапоги, и, так же торопясь, ополоснулся в тазу. Вода обожгла холодом: на мужской половине вода всегда была ледяной.
У гардероба были три широкие дверцы, украшенные по-шайнарски незатейливой резьбой, напоминающей вереницы водопадов и озер между скал. Распахнув центральную створку, Ранд на минуту оторопел при виде того, что заменило ту немногую одежду, которую он принес с собой. Дюжина кафтанов и курток с высоким воротом, из лучшей шерсти, скроенных не хуже, чем те, что Ранду доводилось видеть на плечах купцов или лордов, богато расшитых, как праздничные одежды. Целая дюжина! По три рубашки к каждой куртке – льняные и шелковые, с широкими рукавами и плотными манжетами. Два плаща. Два, когда он всю жизнь обходился всего одним! Один плащ был из обыкновенной толстой шерсти темно-зеленого цвета, другой – густо-голубой, с жестким воротником-стойкой, украшенный вышитыми золотом цаплями… и высоко на левой стороне груди, где лорд мог бы носить свой герб…
Рука медленно ползла по плащу сама собой. Будто неуверенные в том, что чувствуют, пальцы коснулись вышитого змея, свернувшегося чуть ли не кольцом, но змея с четырьмя лапами и золотой львиной гривой, в золотой и темно-красной чешуе; каждая лапа оканчивалась пятью золотыми когтями. Рука Ранда отдернулась, словно обжегшись. «Помоги мне Свет! Сделала ли это Амалиса или Морейн? Многие ли видели это? Многие ли знают, что это такое, что оно значит? Один – уже будет слишком много. Чтоб я сгорел, она вовсю старается, чтобы меня убили. Проклятая Морейн даже разговаривать со мной не желает, а теперь подарила мне проклятую красивую одежду, чтобы я в ней и умер!»
От легкого скрипа двери Ранд чуть из шкуры своей не выскочил.
– Все? – донесся голос Элансу. – Вплоть до последней ниточки. Вероятно, мне было бы лучше…
Раздался скрип – словно бы она пыталась повернуть ручку двери.
Вздрогнув, Ранд понял, что он все еще голый.
– Уже почти все! – крикнул он. – Мир! Не входите! – Поспешно он собрал то, что когда-то носил, сапоги, все. – Я принесу! – Прячась за дверь, Ранд открыл ее лишь настолько, чтобы сунуть узел в руки шатайян. – Это – все.
Элансу постаралась заглянуть в приоткрытую дверь:
– Вы уверены?