– Доброе утро, Пит! – произнес удивленный вторжением Декстер. Он сибирался встать, но Пит выхватил пистолет с длинным дулом и бросил:
– Ты знаешь, почему я здесь!
Белл застыл и, глядя в ужасе на оружие, едва выдавил:
– Пит, что вы творите?
– Я убил много людей на поле сражения. Все они были храбрыми солдатами. Ты, священник, первый трус.
– Пит, не надо! – Декстер вскинул руки и откинулся на стуле. Глаза округлились, челюсть отвисла. – Если дело в Лизе, я могу объяснить. Пит, подождите!
Пит шагнул вперед, навел на Декстера пистолет и нажал на курок. Он научился стрелять из любого оружия и убил на войне больше людей, чем мог припомнить. А жизнь провел в лесах, охотясь на зверей. Первая пуля пробила Декстеру сердце и вторая тоже. Третья вошла в череп выше носа.
В стенах маленького кабинета выстрелы прозвучали, как артиллерийская канонада, но их услышали только двое. Жена Декстера, Джеки, находилась в расположенном по другую сторону доме священника и мыла кухню, когда уловила какой-то шум. Позднее она описывала его так: будто где-то приглушенно хлопнули в ладоши, а тогда не сообразила, что это выстрелы. И никак не могла знать, что ее мужа только что убили.
Хоуп Пордью двадцать лет убирался в церкви. Он был в пристройке за алтарем, когда раздались хлопки, которые, казалось, потрясли здание. Хоуп стоял в коридоре рядом с пасторским кабинетом. Неожиданно дверь открылась, и из нее вышел Пит с пистолетом в руке. Он навел оружие на Хоупа. Тот рухнул на колени и взмолился:
– Мистер, Бэннинг, я ничего плохого не сделал. Пожалуйста, мистер Бэннинг, у меня дети.
Пит опустил пистолет:
– Ты хороший человек, Хоуп. Иди, расскажи все шерифу.
Глава 2
Хоуп стоял в коридоре, глядя, как уходит Пит, спокойно убирая пистолет в карман куртки. Когда он скрылся, Хоуп прошаркал к кабинету – его правая нога была на два дюйма короче левой, – переступил порог и посмотрел на священника. Тот сидел, закрыв глаза, склонив голову набок, по его носу струилась кровь. За головой на спинке стула брызги крови и ошметки мозга. Белая рубашка спереди превратилась в красную. Хоуп стоял несколько секунд или минуту, желая убедиться, что ничто перед ним не движется. И понял, что ничем не может помочь. В комнате витал едкий запах сгоревшего пороха, и Хоупа едва не стошнило.
Поскольку он был негром, то посчитал, что его непременно в чем-нибудь обвинят. Охваченный страхом, боясь пошевелиться, Хоуп, ничего не касаясь, пятился, пока не оказался в коридоре. Закрыл за собой дверь и зарыдал. Преподобный Белл был добрым, обращался с ним уважительно, заботился