Между тем генерал Алексеев фактически молчаливо поддерживал Родзянко и проявлял полную пассивность в организации подавления мятежа. «"Я только что говорил с Государем, – сказал Алексеев полковнику А.А. Мордвинову. – Теперь остается лишь одно: собрать порядочный отряд где-нибудь примерно около Царского и наступать на бунтующий Петроград. Все распоряжения мною уже сделаны, но, конечно, нужно время, пройдет не менее пяти-шести дней. Пока все части смогут собраться. До этого малыми силами ничего не стоит и предпринимать". Генерал Алексеев говорил все это таким утомленным голосом, что мне показалось, что он лично сам не особенно верит в успешность и надежность предложенной меры»82.
Видя, что Алексеев пребывает в пассивном и странном бездействии, Император Николай II начинает организовывать подавление мятежа. 27 февраля в 10 часов 25 минут вечера генерал Алексеев отправил телеграмму генералу Данилову: «Государь Император повелел генерал-адъютанта Иванова назначить Главнокомандующим Петроградским Военным округом; в его распоряжение, возможно скорее, отправить от войск Северного фронта в Петроград два кавалерийских полка по возможности из находящейся в резерве 15-й кавалерийской дивизии, два пехотных полка из самых прочных и надежных, одну пулеметную команду для Георгиевского батальона, который едет из Ставки. Нужно назначить прочных генералов, так как, по-видимому, генерал Хабалов растерялся, и в распоряжение генерала Иванова нужно дать надежных, распорядительных и смелых помощников. <…> Такой же силы отряд последует с Западного фронта, о чем иду говорить с генералом Квецинским. Минута грозная, и нужно сделать все для ускорения прибытия прочных войск. В этом заключается вопрос нашего дальнейшего будущего»83.
Как видим, Николай II, посылая генерала Н.И. Иванова, точно оценивал сложившуюся обстановку и хорошо осознавал ее опасность. Генерал Иванов получил широчайшие полномочия, ему, до прибытия Государя, были обязаны подчиняться все министры правительства.
Но Император понимал, что решающим фактором в водворении порядка станет его личное присутствие в столице. Этим объясняется его решение выехать в Петроград, принятое 27 февраля. «Решение Царя ехать в Царское Село, – пишет В. Криворотов, – при создавшемся положении, было отчаянным шагом. Но Государь чувствовал, что он остался один, что никто не предпринимал ничего, и оставалось решать ему самому: быть или не быть. Было ошибкой его окружения