– Поднимите сами, я вам не слуга, – ответил я.
– Погоди, вот я тебя выучу! – пригрозил Поль.
Я обернулся в ожидании. Он, наверное, думал, что я пущусь наутек, и, по-видимому, удивился, что я не струсил. Товарищи Поля начали хохотать, он покраснел и подошел ко мне.
– Подними и подай мне мяч, – приказал он опять.
– А если не подам, то что?
– Я буду бить тебя до тех пор, пока ты не поднимешь.
– Отец всегда говорил мне, что человек, который бьет того, кто слабее его, низок. Видно, вы низкий человек, Вингфильд.
При этих словах Поль вышел из себя и ударил меня изо всей силы кулаком по лицу. Я зашатался и чуть не упал. Я схватился за свой ножик, но мне представилось, что матушка кричит мне в ухо: «Убийца!». Тогда я вынул руку из кармана и, видя по росту противника, что мне с ним не сладить, повторил:
– Вы низкий человек, Вингфильд.
После этого он, верно, ударил бы меня еще больнее прежнего, но два его приятеля, Гонзер и Дорсет, схватили его за руки. Я спокойно пошел в дом.
Из этого описания видно, что я был странным ребенком. Дело в том, что я всегда жил в окружении взрослых и оттого был, если можно так выразиться, вдвое старше по характеру, чем по летам. Получив пощечину, я вспомнил, как отец и Том говорили мне, что в таких случаях обиженный с оружием в руках требует от обидчика удовлетворения и что тот бесчестный человек, кто, получив оплеуху, не отомстит за себя. Но ни отец, ни Том не объясняли мне различий между взрослым и ребенком, и не говорили, с каких лет человек должен вступаться за свою честь. Поэтому я решил, что лишусь чести, если не потребую от Поля удовлетворения.
Уезжая из дома и думая, что забавы в колледже будут теми же самыми, что и в Вильямс-Хаусе, я положил пистолеты в чемодан. Теперь я вынул его из-под кровати, положил пистолеты за пазуху, порох и пули – в карманы и пошел в комнату Роберта Пиля.
Пиль сидел за книгой, но, когда я отворил дверь, он поднял голову и, взглянув на меня, вскрикнул:
– Боже мой! Что это с тобой, Джон? Ты весь в крови!
– Поль Вингфильд ударил меня кулаком по лицу, – сказал я, – а вы мне говорили, чтобы я пришел к вам, если меня кто-нибудь обидит.
– Хорошо, – сказал Роберт Пиль, вставая. – Будь спокоен, Джон, я с ним разделаюсь.
– Как вы с ним разделаетесь?
– Разумеется. Ведь ты пришел просить меня, чтобы я отомстил ему за тебя?
– О нет! Я пришел просить вас, чтобы вы помогли мне самому с ним разделаться, – ответил я, положив свои маленькие пистолеты на стол.
Пиль с удивлением посмотрел на меня.
– Скажи, ради бога, сколько тебе лет? – спросил он.
– Скоро тринадцать.
– Чьи же это пистолеты?
– Мои.
– Давно ли ты умеешь стрелять?
– Уже года два.
– Кто тебя учил?
– Отец.
– Но зачем?
– Чтобы защищаться, когда понадобится, как, например, теперь.
– Попадешь ли ты в эту жируэтку? [6] – спросил Роберт Пиль, указывая в окно на дракона, который, поскрипывая, вертелся на