Живя как нищий и видя Божественное в бедняках, Виноба стал их бесстрашным защитником. Он говорил: «Если у вас есть пять сыновей, считайте меня шестым своим сыном, представляющим нищих, и отдайте мне шестую часть своей земли, чтобы поделить ее с теми, у кого ее нет».
В Индии Виноба приобрел такое влияние, что премьер-министры и президенты приходили встретиться с ним в крытых соломой лачугах и бамбуковых хибарах, где он останавливался в течение длительных путешествий по сельской местности. Виноба не ходил туда, где не приветствовали неприкасаемых или людей других религий, будь то дворец или храм.
Когда ему стукнуло семьдесят пять, Виноба решил оставить социальную и политическую деятельность. Он прекратил странствия и проводил время в молитве, медитации и созерцании. Несмотря на то, что он неохотно говорил о своей жизни и отказался писать автобиографию, Калинди, его близкая соратница и единомышленница, из его собственных слов сплела воедино историю его жизни, размышления и воспоминания. И она, и Марджори Сайкс, переведшая книгу на английский, принесли большую пользу, доведя до нашего внимания наблюдения и жизненный опыт Винобы.
В возрасте восьмидесяти семи лет Виноба почувствовал, что ему нездоровится и что силы покидают его. Он видел приближение смерти. Доктора хотели продлить срок его жизни, но Виноба не боялся смерти. Он отказался от еды, питья и лекарств. Когда о его голодании стало известно, друзья и последователи стали съезжаться тысячами, чтобы проститься с ним. После восьми дней воздержания от приема пищи Виноба оставил тело в абсолютном покое.
Ведомый любовью
Виноба Бхаве на одном из своих выступлений перед народом
Первым делом
Я человек, который принадлежит другому миру, нежели этот, – миру, который может показаться очень странным. Ибо я утверждаю, что мною движет любовь, – я ощущаю это постоянно. Я имею дело не с суждениями, а только с мыслями, где есть место для отдавания и принятия. Мысль не замурована и не прикована, ею можно поделиться с людьми доброй воли; мы можем принять их идеи и предложить им наши – так мысль растет и распространяется. Так я всегда чувствовал, и по этой причине я сам не соглашаюсь ни на какие ярлыки. Каждый может объяснить мне свои идеи и убедить меня, и каждый волен сделать мои идеи своими точно таким же способом.
Нет ничего могущественнее,