– Ну и… – Кроуфорд поднял на Коэна усталые глаза.
– Результаты одного из тестируемых не совсем однозначны.
– Кто? – вице-президент повысил голос, чуть подавшись вперед.
– Литман…
– Вот дерьмо! Как он мог! Я знаю его почти тридцать лет…
– Боюсь, сэр, ситуация несколько сложнее. Мы не можем сделать однозначные выводы о предательстве.
– Поясните.
– Дело в том, что результаты теста говорят о том, что Литман не является источником утечки… Вернее, он верит в то, что он никому ничего не рассказывал о курьере.
– Вы меня доконаете, Патрик, – Кроуфорд устало обмяк в кресле, подняв глаза к потолку. – Тогда в чем же дело!
– Дело в том, что сканер мозговой активности зафиксировал несколько цепочек сигналов, отражающих его реакцию на задаваемые вопросы на подсознательном уровне. Они говорят о сильном эмоциональном напряжении и даже страхе, связанном с правдивыми ответами по поводу утечки.
– Черт возьми! У нас у всех сильное эмоциональное напряжение!
– Причиной эмоционального напряжения Литмана является внешний фактор, как бы убеждающий его, что он говорит правду. Во всяком случае, так эти сигналы интерпретируют специалисты. Это может происходить по трем причинам: сложное психическое заболевание, прием психотропных средств или гипнотическое воздействие.
– Вы хотите сказать, что Литман… – начал Кроуфорд и, не договорив, замолчал, напряженно сдвинув брови.
– Сэр, я хотел бы попросить вас санкционировать полную проработку передвижений Нормана Литмана за последние две недели, то есть с момента, когда было назначено сегодняшнее совещание, а также полный доступ к его банковским, медицинским документам и всем видам почты, включая личную. Все действия будут проведены моими людьми через Национальную систему наблюдения и анализа персональных данных. О проверке будут знать только три человека: вы, я и мой помощник – он же аналитик, участие которого в проекте вы одобрили.
– Но ведь вы сказали, что с ним работает Служба безопасности «Базы» и…
– С ним действительно работает наша Служба безопасности. Его также пропустили через нейрополиграф, с той лишь разницей, что с его согласия ему ввели препараты, стимулирующие правдивые ответы.
– Зачем тогда этот спектакль с пособием по потере кормильца?
– Извините, сэр. Мне важна была реакция присутствующих. Кроме того, это часть методики тестирования на нейрополиграфе, связанная с провокацией реакций на фоне подсознательного страха.
– Не забывайтесь, Коэн, – медленно, с угрозой проговорил Кроуфорд. – Мы вам не лабораторные мыши.
– Еще раз прошу прощения, сэр, я лишь стараюсь как можно эффективнее решить нашу проблему.
– Знаю… Но будьте осторожнее в выборе методов, иначе эта проблема может стать последней в вашей карьере, – уже спокойнее сказал вице-президент.
– Да, сэр. Так вы даете санкцию на разработку Литмана?
– Да, даю.