Сев по-турецки, Дмитрий грубо разорвал пакет. Из него веером посыпались: письма, отдельные листки, исписанные ровным девичьим почерком, солдатские фотографии, и даже засушенные цветки, заботливо вложенные между страниц. Подсвечивая фонариком, зажатым между грудью и подбородком, Дмитрий поднимал отдельные послания, пробегал глазами и безжалостно рвал их на мелкие кусочки. Он что-то искал. Наконец, видимо найдя, он надолго впился в одно из писем глазами. Дмитрий читал неторопливо, но руки у него подрагивали, а по щекам лились грязные слезы. Дочитав, он бросил его в общую кучу. Это было единственное письмо, что он удосужился прочитать, и которое избежало участи быть разорванным.
Покачиваясь, он еще минуту или две сидел молча, как бы медитируя, потом очень неохотно поднял с пола круглый металлический предмет. Дмитрий ласково погладил его, перекрестился и выдернул стопорную чеку. Он еще почти пять минут сидел, сжимая гранату и наконец, рука его как бы совсем произвольно разжалась, что-то сухо щелкнуло в ней, и он торопливо свернулся калачиком, плотно прижимая ее груди.
Ранним утром многочисленная семья Лайлы, обретя вновь старшенькую и любимую дочку, в полном составе, не получив расчет, уехала в неизвестном направлении. Говорили, что они отправились на историческую родину. Они были из Курган-Тюбе. Но это были только предположения. Впрочем, никто их искать не собирался.
Останки Дмитрия похоронили на третий день почти тайком, в низине за деревенским кладбищем. Мать его, после этого случая, почти обезножила. Дело закрыли. А спустя месяц старший брат Дмитрия, Илья, взяв трактор ДТ-75, закопал страшную землянку и насыпал на этом месте огромный земляной холм. Насыпь было хорошо видно с дороги, и все стали называть его Димонов холм.
В сентябре вышел из больницы Костя. Врачи сказали, что он определенно родился в рубашке. Рулон скотча спас ему жизнь. Еще слабый с посеревшим лицом, но очень бодрый, он сразу заговорил о свадьбе. Они с Татьяной решили не откладывать ее в долгий ящик.
К ноябрьским праздникам случилось еще одно событие. В Михайловку с Новоуральска вернулась Вера, бывшая девушка Дмитрия. Она приехала ночью, на такси, с двумя узлами и грудным ребенком. Родители парня приняли ее безропотно и молчаливо. Говорят, по зиме, у Димонова холма, не раз видели худую женскую фигуру в черном одеянии. Женщина появлялась под вечер. Подолгу стояла у старой кривой березы, прислонясь к ней спиной. Никто точно не знал, что это за женщина: издалека нельзя было разобрать лица.
Дело об оружии
Слухи о том, что в Калининском районе торгуют оружием, циркулировали давно. Были даже два изъятия, но случай, который всколыхнул управление – стрельба