– А-а-а-а! – заорала бабка. – Анчутка проклятая! Все яйца разбила!
Под наседку я положила, цыплят высиживать. – А-а-а-а!
Она подскочила к Ольге и стала остервенело стегать её полотенцем, которое было у неё в руках, по спине, лицу, ногам.
Ольга громко заплакала. Боясь, что услышат соседи, бабка потащила её в дом, закрыла двери и продолжала бить, злобно ругаясь и изрыгая проклятия. Девочка сначала съёживалась от ударов, старалась защититься от них, но в какой-то момент обмякла и повисла на руке бабки. Её головка свесилась на бок, а ножки подкосились.
– Чего ты? А ну, очнись! – закричала бабка.
Тело девочки недвижно висело, как тряпка.
– Ольга, Ольга… Да что же это? Батюшки светы! – заголосила она в испуге.
Бабка подхватила девочку и отнесла на кровать. Ольга еле дышала, личико сделалось бледным, глазки закатились.
– Олечка, Олечка… – засуетилась бабка.
Она сбегала в сени за ковшом воды, набрала в рот воды и прыснула девочке в лицо. Ольга зашевелилась, дёрнула ручками, открыла глаза, но увидев перед собой лицо бабки, громко заплакала и забилась в истерике.
– Ну, слава Богу, пришла в себя. Ладно, не плачь. Не буду тебя ругать! Ты что испугалась?
Ольга не могла говорить, заикалась и трясла головой.
– Ну, всё, всё… Что тебе принести? Водички дать?
Хоть и было Ольге 4 года, она поняла: что-то случилось. Она никогда не видела, чтобы суровая и резкая бабушка так перед кем-нибудь лебезила.
Ольга нарочно закатила глазки, свернула голову на бок.
– Всё, всё… глазки-то не закрывай! Сейчас тёпленького молочка принесу. Белка-то много молока сегодня нагуляла.
– Лорка, – крикнула бабка, – иди с Ольгой посиди, плохо ей.
Лора, младшая сестра Нины, видела и слышала этот скандал, но она боялась мать и вмешиваться не решилась. Она, как будущий воспитатель детского сада, знала, что надо было улыбнуться, увидев Ольгу с яйцами в переднике, похвалить, тихо подойти и забрать яйца, а потом уж решать, съесть их или положить обратно под наседку. И яйца были бы целы, и Олечка здорова, и мать спокойна. Дикая её реакция испортила всё, всю жизнь девочки. Но учить мать или перечить ей Лора не могла.
Она села на край кровати. Ей было жаль всхлипывающую и трясущуюся маленькую племянницу, которую она сильно любила. Ещё она боялась, что Нина очень сильно расстроится, когда узнает об этом случае.
Лора стала гладить девочку по головке, по спинке, стараясь успокоить.
– Ну, Олечка, что ты хочешь? – ласково спросила она.
– Шоколадку хочу. Большую!
– Сейчас сбегаю. Мама придёт, я до сельпо добегу и куплю, только не плачь.
Ольга внутри победно улыбнулась. Она поняла: если взрослых напугать, можно ими руководить как хочешь.
Это