Пусть. Права переезда ещё никто у вятших не отнял.
– А что – в обозе? – пожал плечами Порей, по-прежнему настороженно озирая чапыжник. Вояка, – насмешливо-нежно улыбнулся про себя старший брат. – Ничего особенного. Ось треснула на одной телеге, так заменили уже.
Боммм! – раскатилось по равнине, и тут же подголосками подхватили маленькие колокола.
– Чего это? – Порей вздрогнул. Колокольный звон на Руси был пока что редкостью – настоящих, литых колоколов было мало, звонили в клёпаные.
– К заутрене звонят, – вздохнул Вышата. Как-то незаметно они подъехали настолько близко к Владимиру, что слышали уже голоса колоколов на церковных звонницах. Воевода чуть прижмурился, вспоминая, какой нынче день, и тут же удовлетворённо кивнул сам себе. – Пасха нынче, брате, вот и звонят.
Порей не ответил, только дёрнул щекой и отворотился – он плохо разбирался в церковных праздниках, как и большинство русичей, даже и теперь, через восемь десятков лет после крещения, даже и он, прямой потомок Добрыни, крестившего Новгород огнём.
Ростислав знает, что Вышата и Порей едут, знает, что едут к нему и знает – для чего. Но всё равно надо спешить, чтобы до обедни успеть в город и встретиться с князем.
Вышата свистнул сквозь зубы, конь под воеводой запрядал ушами, настороженно покосился. Откуда-то сбоку долетел конский топот – Вышатины сыновья, Ян и Путята, скакали где-то по лесу, гоняя придорожное зверьё (хотя какое там зверьё в лесу у дороги?).
– Звал, отче? – Путята подскакал первым, стряхнул с руки замшевую рукавицу, сдёрнул с головы шапку с синим суконным верхом.
– Звал, – проворчал Вышата, меряя сына взглядом. Хорош молодец вырос, на новогородских-то харчах. Сыновья Вышаты женаты ещё не были, придирчиво выбирая себе невест из новогородской или киевской господы, а отец не торопил. «Вот и дотянул – кто теперь за изгоев-то пойдёт? – снедовольничал кто-то у воеводы в душе. – Женятся на каких-нибудь купчихах».
– Скачи в город, – велел воевода. – В княжий терем тебя пустить должны…
– Пусть попробуют не пустить! – задиристо бросил Путята.
– Но-но! – окоротил его отец. – Не во вражий городе едешь, к господину новому! Скажешь, князю, что подъезжаем мы. Внял?
– Внял, отче, – Путята чуть поклонился и взял с места вскачь.
И с чего далось, что сыновьям теперь только на купчихах жениться? – с лёгкой насмешкой над самим собой думал Вышата, любуя молодецкой посадкой сына. Да за такого-то орла… Да и отцово место в княж-Ростиславлей думе навряд ли будет ниже, чем было в среде новогородской господы. И здесь, на Волыни, и на иных престолах.