Человек пугливо осмотрелся. Рядом не было никого. Он теперь уже нерешительно подошел к костру. На палке над костром жарилось мясо. То, чего он не ел не одну тысячу лет. И снова инстинкт самосохранения сработал прежде сознания, – и человек, обжигаясь, набросился на заветный кусок.
Опомнился он тогда, когда в плечо ударил внушительного размера камень. Человек испуганно развернулся и увидел мальчика с еще одним камнем в руке, готового при первой же опасности сорваться с места.
Теперь человек испытал глубоко потрясший его стыд, – и он тут же протянул мальчику все еще большой остаток мяса. Мальчик долго не решался подойти, но голод оказался сильнее страха.
Он моментом сорвался с места, выхватил мясо и отбежал на значительное расстояние. Человек подкинул в костер такого же чахлого, как и деревца вокруг, сушняка. Костерок неуверенно выбросил несколько лепестков пламени, затем разгорелся в полную силу. Человек устало опустился на землю.
Мальчик долго маячил вдалеке, но поведение человека постепенно подавило, пока еще спасавшую ему жизнь, настороженность. Если человек не бежит отнимать еду, то, возможно, он не станет отнимать и жизнь. Мальчик взял, на всякий случай, в правую руку большой камень, и настороженно пошел к костру. Человек не шевельнулся, – и мальчик уже более уверенно сел с противоположной стороны. Камень он положил рядом, хотя уже и не был уверен, что сумеет снова ударить им человека. Честно говоря, он про себя благодарил Творца, что впервые за последнее время промахнулся, и так же молчаливо корил себя за то, что мог убить человека из-за еды. Кругом столько еды, – только больной и ленивый не могут добыть ее.
Хотя трудно назвать ленивыми племена людоедов. Но человек, чувствуется, не из их числа. Он и выглядит по-другому, и одет не так, как они. Только сейчас мальчик заметил, что человек одет в одежду богов. Теперь мальчик снова испугался, – ведь он пытался убить бога, но быстро успокоился. Если бог не убил его сразу, то зачем ему это делать теперь?
На этот раз тушкан, которого убил Урт, оказался большим, – не то, что в прошлый раз. Урт сумел не только утолить такой привычный для него голод, но от тушки осталось еще очень много. Урт опасливо обошел костер и, шага два не доходя до незнакомца, протянул ему остатки тушки. Непонятный незнакомец, – может, это, и в самом деле, бог, – сначала долго отказывался от еды, потом смилостивился, – и благосклонно принял дар.
Незнакомец доел остаток тушки, потом что-то, чего Урт так и не понял, сказал Урту.
Урт уже не мало повидал на этом свете, и, если он не понял речь незнакомца, то уж благодарность-то его он распознать способен.
Немного посомневавшись,