…Ты говоришь, на сколько лет
Такая жизнь пойдет?..
Так вот даю тебе ответ
Открытый и сердечный:
Сначала только на пять лет.
– А там?..
– А там – на десять лет.
– А там?..
– А там – на двадцать лет.
– А там?..
– А там – навечно.
– И это твердо, значит?
– Да.
– Навечно, значит?
– Навсегда!..
Эх, друг родной, сказать любя,
Без толку носит черт тебя!..
Да я б на месте на твоем,
Товарищ Моргунок, —
Да отпусти меня райком —
Я б целый свет прошел пешком,
По всей Европе прямиком,
Прополз бы я, проник тайком,
Без тропок и дорог.
И правду всю рабочий класс
С моих узнал бы слов:
Какая жизнь теперь у нас,
Как я живу, Фролов.
И где б не мог сказать речей,
Я стал бы песню петь:
«Душите, братья, палачей,
Довольно вам терпеть!»
И шел бы я, и делал я
Великие дела.
И эта проповедь моя
Людей бы в бой вела.
И если будет суждено
На баррикадах пасть,
В какой земле – мне все равно, —
За нашу б только власть.
И где б я, мертвый, ни лежал,
Товарищ Моргунок,
Родному сыну завещал:
Иди вперед, сынок.
Иди, сынок. Расти большой.
Живи, сынок, учись.
И стой, родной, как батька твой,
За нашу власть и жизнь!
Глава 17
Ходит сторож, носит грозно
Дулом книзу ружьецо.
Ночью на земле колхозной
Сторож – главное лицо.
Осторожно, однотонно
У столба отбил часы.
Ночь давно. Армяк суконный
Тяжелеет от росы.
И по звездам знает сторож, —
По приметам, как всегда, —
Тень двойная станет скоро
Проходить туда-сюда.
Молодым – любовь да счастье,
На поре невеста-дочь.
По двору Васек и Настя
Провожаются всю ночь.
Проведет он до порога:
– Ну, прощай, стучись домой.
– Нет, и я тебя немного
Провожу, хороший мой.
И доводит до окошка:
– Ну, прощай, хороший мой.
– Дай же я тебя немножко
Провожу теперь домой.
Дело близится к рассвету,
Ночь свежеет – не беда!
– Дай же я тебя за это…
– Дай же я тебя тогда…
Под мостом курлычет речка,
Днем неслышная совсем.
На остывшее крылечко
Отдохнуть старик присел.
Свесил голову, как птица,
Ружьецо стоит у ног.
– Что-то, брат, и мне не спится. —
Смотрит сторож – Моргунок.
– Ну, садись. А мне привычно.
Тем и должность хороша, —
Обо всем на белом свете
Можно думать не спеша:
О земле, о бывшем боге,
О