На неё сразу появилось немало охотников. Ещё в Фалькенберге «дембеля» засекли достойную вещь. Сначала со скамеек напротив покрикивали: «Эй, череп, возьми дедушкину шапку поноси! За счастье тебе будет. Давай махнёмся!» Покрикивали – и всё. Вставать со скамеек побаивались.
Между ними и молодыми на широкой песчаной полосе дежурили три офицера, которые, казалось бы, не обращали внимания на солдатскую болтовню. Но если кто-то пытался подняться со скамеек, они поочерёдно подавали голос, зачастую совсем не ласковый, типа: «Алё, воин, тебе неймётся? Ну-ка упал туда, откуда встал, не то обратно в часть загудишь!» Или: «Кто там поднял бестолковку? Ну-ка сели! Служба ещё не закончилась. Сейчас на строевую подготовку нарвётесь, благо плац рядышком!»
Нарушители дисциплины нехотя усаживались на место. Иногда недовольно бурчали обидное в адрес офицеров. А иногда со злостью обругивали молодых солдат только за то, что они совсем недавно были дома. На этом всё заканчивалось.
Ещё позже, когда новобранцев на ночь распределили по палаткам, прошёл слушок о том, что кто-то из «дедушек» хотел отобрать у Головача шапку силой. Но головной убор и его хозяина отстояли откуда-то явившиеся Серёгины земляки. «Дедушки» переговорили между собой – всё затихло.
И вот уже Веймар. Идёт-ползёт строй новобранцев. Тяжело вздыхают пацаны, головы опущены. Сопровождают подразделение четверо рослых сержантов-десантников и офицер. Он впереди: ведёт строй. Сержанты по двое, с обеих сторон. Конвой серьёзный.
Вокруг шум, гам, народищу! Вдруг откуда ни возьмись с разгона в строй влетает невысокий солдатик в зелёном засаленном бушлате. В мгновение ока сдернул с Головача шапку, бросил под ноги свою – всю замызганную, измазанную то ли углём, то ли мазутом – и мимо опешивших ребят бросился наутёк. Ловок, шустр! Никто из молодых даже понять ничего не успел. Сам Головач только протянул руку вслед солдатику и открыл рот, словно воздуха ему не хватало. У всех молодых – шок!
Десантники сработали чётко. На шум обернулся офицер. Только краем глаза увидев новобранца без головного убора и убегающего из строя солдата, рявкнул:
– Михайлов!
Уже и без команды изготовившийся к погоне десантник, оказавшийся ближе всех к инциденту, в тот же момент ринулся вперёд. Высокий, он в несколько здоровенных прыжков догнал пытавшегося затеряться в толпе воришку. Щуплого телосложения азиат на ходу запихивал свою «добычу» за пазуху. В это время невидимая сила в лице сержанта-десантника резко оторвала его от земли. Могучий Михайлов удерживал солдатика одной рукой за ремень, другой, словно слепого котёнка, за воротник бушлата. Азиат только и мог, что сучить в воздухе ногами и выкрикивать в адрес десантника пустые угрозы,