– Тридцать пятое китайское предупреждение, – напомнил Максимов. – Если не оставишь в покое эти свои штучки…
Помещения второго уровня осмотрели более чем внимательно. Пыльные ковры, громоздкая мебель. Можно было спускаться. Если развернутся этой ночью события, то на первом ярусе – по крайней мере, на это надеялись.
Проживала в квартире когда-то семья: мама, папа, две дочери и сын-балбес. Старичок скончался пятилетку назад, сынуля Вадик в легкую жизнь ударился, с последнего курса медицинского загремел, оскотинился. Подсел на метадон и ни в какую не желал слазить. На эту тему Олежка хорошо выразился: когда-то от морфия лечили – героином (им же и от насморка), потом от героина – метадоном; настало время от метадона что-то изобрести. Старшая дочь Светлана тоже с мамой чего-то не поделила. В общем, конфликт назрел. Наркомана выставили без выходного пособия – на край города, в съемную хату (крутого нрава была старушка). Светлана сама ушла – муж удачно подвернулся. Только младшенькая, Ольга, с матерью осталась – послушная дамочка и почти бесконфликтная. Ей мамаша и завещала квартиру. А каких-то три месяца назад вдруг скончалась как-то странно старушка – выпила сердечное лекарство и почувствовала себя неважно. До такой степени неважно, что «Скорая», не заезжая в больницу, прямо в морг ее и повезла. А лекарство, которое Ольге Вадик для матери всучил («эффективное и жутко дефицитное»), самым странным образом из квартиры испарилось – а пропажу Ольга обнаружила случайно. Заявился скорбный Вадик со взором горящим и подменил флакончик на очень похожий. Думал, не заметят. Но Ольга женщина наблюдательная, вот и зароились в ней первые подозрения. Обращалась во внутреннее ведомство, но то уж чересчур оказалось внутренним – не достучалась. Нанесла визит в агентство «Профиль», поделилась опасениями. Идиотская совершенно ситуация. Две недели назад ее машина чуть не сбила – чудом увернулась. По квартире кто-то ходил – в Ольгино отсутствие. И спина уж больно часто чешется…
В разработку это дело взяли без особого, впрочем, восторга. Поговорили с сестрой Светланой, представившись близкими друзьями, – положительной оказалась женщиной, рассудительной и не очень-то привечающей непутевого братишку. Коварный экземпляр, мстительный. Не любить мамашу у Светланы причины, конечно, имелись, но на квартиру она не претендовала, зачем? У мужа не хуже жилплощадь. Да и с работой у обоих пока тьфу-тьфу…
Олежка Лохматов вырвался непонятно откуда, когда вся троица чинно спускалась с верхнего уровня. Напугал до смерти.
– Константин Андреевич, – зашептал встревоженно, – у меня две новости…
– Давай хорошую, – выдохнул Максимов.
– Да нет, обе плохие… В подъезде трое… Это раз. Постояли у двери и отправились выше – это два. У них, похоже, ключи… А наверху ловушка не сработает – мы