– И ты еще смеешь на меня нападать? – с угрозой проговорила я. – Что ты написала на стене моего дома?! Ты ведешь себя словно дебильная малолетка!
– А это не я! – усмехнулась Марта. – Думаешь, тебя хоть кто-то любит у нас во дворе? Это мог сделать кто угодно!
– Но я видела баллончик в твоей руке! – зло крикнула я.
Кровь бросилась мне в голову, силы воли удерживать себя не хватало, казалось, что меня сейчас разорвет от дичайшего приступа гнева. Я молча ухватила Марту за плечи и вдавила в куст. Она, видно было, сильно испугалась. Ее зрачки так расширились, что заполнили все радужку и казались черными провалами в бездну.
– Убьешь меня? – с трудом выдавила она. – Давай! Сядешь в тюрьму. Там тебе самое место!
Я встряхнула ее что есть силы. Марта что-то пискнула, как придавленная мышь, и замолчала. Я вперила в нее неподвижный взгляд. Затем не выдержала и ударила по лицу… раз, другой… Ее голова мотнулась из стороны в сторону, она всхлипнула.
– Не смей оскорблять меня, – тихо, но четко проговорила я. – И запомни: Ираклий тебя не любит, он к тебе равнодушен, – решила я перевести разговор и ужалить ее в самое сердце.
Эти слова словно придали ей силы. Она вырвалась и ударила меня по рукам. Мы остановились друг перед другом.
– Он меня любит! – с вызовом произнесла Марта и вздернула подбородок.
– Ираклий равнодушен к тебе! Я ходила в клуб, я была у него в гримерке перед выступлением, и он сам мне это сказал! Лично! – в тон ей ответила я. – Это правда! Усвой уже! И не вешайся на парня!
– Так и сказал? – поникла Марта, но тут же вскинула на меня ненавидящий взгляд и четко проговорила: – Ты все врешь, чтобы сделать мне больно! Он не мог этого сказать и тем более тебе!
– А чем я хуже других? – перешла я в наступление.
– Ты?! – зло расхохоталась она. – Ты ничтожество! Тупая, ничем не интересующаяся дура, которая всех ненавидит и только и делает, что жрет и спит. Посмотри на себя трезвым взором! Я написала правду, ты…
И Марта подняла руку и указала на незаконченную надпись на стене. Я вздрогнула, молнией пронеслась мысль, что именно так обо мне все и думают. Боль отчаяния охватила душу, я буквально остолбенела и уже с трудом удерживала слезы. Марта воспользовалась моментом и убежала. Но мне не хотелось догонять ее. Я стояла неподвижно и не сводила глаз с чернеющей надписи. Слезы хлынули, но облегчения не принесли. Я подняла баллончик и хотела закрасить ранящие меня слова, но снова застыла.
«Это правда! – метались мысли. – И это невыносимо! Какой-то тупик, в котором я нахожусь вот уже несколько лет! Я всех ненавижу и в ответ получаю только ненависть».
Я подняла баллончик, крупно вывела под надписью «Мне больно!» Но от боли это меня не избавило. Отбросив краску, я села на землю, привалившись к стене. Сгорбившись, уткнулась лицом в колени и горько расплакалась.