В эти дни наши войска дрались буквально за каждую выгодную позицию.
Я доложил С.К. Тимошенко об обстановке в районе Витебска и возвратился в штаб 19-й армии, в район Рудни. Прибыв на место, установил, что распоряжением штаба фронта штабу 19-й армии приказано перебазироваться. Штаб был отведен в район станции Кардымово восточнее Смоленска. Начальник штаба Рубцов уже снялся с места и уехал с оперативным отделом, разведотделом и связью на новый командный пункт, а в Рудне остались лишь тыловой пункт управления и отдельные офицеры.
Я решил поехать в 34-й корпус и по пути туда в лесу встретил А.И. Еременко, заместителя командующего Западным фронтом. Он сказал, что уже побывал в 34-м корпусе и недоволен действиями комкора Хмельницкого. В резкой форме Еременко совершенно необоснованно обвинил меня в том, что я лично не сумел остановить противника, который прорывается к Смоленску, обходя Витебск северо-западнее и одновременно обходя Оршу. Разговор был неприятный. Я дал Еременко отпор, заявив, что, если он считает необходимым, чтобы я лично пошел в атаку, в этом отношении затруднений не будет, но для меня сейчас важно взять в руки управление прибывшими частями. Вмешательство штаба фронта в данном случае было совершенно неуместным, нельзя было перемещать командный пункт без моего ведома.
В результате всех этих малоприятных разговоров нам удалось все же найти общий язык. Еременко поехал в штаб фронта, а я в войска, в корпус Хмельницкого. К сожалению, самого Хмельницкого я не нашел, но попал в район Смоленска ко времени, когда отдельные части и подразделения противника уже подошли к Смоленску, а 129-я дивизия Городнянского, развернутая в боевые порядки, как на учении, смело начала атаку с севера вдоль шоссе (немцы ворвались в город 15 июля с юга). Сам Городнянский находился в боевых порядках под огнем артиллерии, минометов и пулеметов. Ему удалось вытеснить противника, занять всю северную и западную часть города.
На противоположной стороне Днепра положение оставалось довольно неопределенным. К вечеру мне удалось добраться до 127-й дивизии Корнеева. Дивизия была собрана, организована и продолжала двигаться к Смоленску; ночь захватила ее боевые порядки в нескольких километрах от города. Мы с командиром дивизии отдали необходимые распоряжения, подчинив себе разрозненные части и подразделения отходящих войск, имея в виду с утра перейти в наступление. Но в четыре утра началась внезапная атака противника, поддержанная большим количеством танков и авиацией. Немцы открыли ураганный огонь из всех видов оружия – артиллерии, минометов, пулеметов, танков с места – и применили большое количество пиротехники, ракет, стремясь ошеломить наших бойцов всеми этими эффектами.
Дивизия не имела