Чарли перевел взгляд на Аллана Джейнса. Тот ужасно нервничал.
– Мистер Джейнс, – обратился к нему инспектор.
Аллан поднялся и, бросив взгляд на часы, подошел к китайцу.
– Мне кажется, что вас эта смерть потрясла сильнее, чем кого бы то ни было.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы ведь любили Шейлу Фен…
– Откуда вам это знать? – И миллионер метнул на Тарневеро яростный взгляд.
– Это не важно. Вы просили ее стать вашей женой?
– Да.
– Так вы любили ее?
– Послушайте, неужели это обстоятельство должно предаваться публичному обсуждению?
– Простите, я и сам заметил, что мои вопросы становятся нескромными. Мистер Бредшоу сообщил мне, что после половины восьмого вы были в этой комнате. Это действительно так?
– Да, я прибыл сюда к ужину.
– Вы хотели поговорить с Шейлой Фен, не правда ли?
– Совершенно верно. Но тема нашей беседы абсолютно вас не касается.
Чарли улыбнулся:
– Увы, мне приходится узнавать многое, что меня не касается. Шейла Фен ответила вам отказом, и вы решили, что в этом повинен Тарневеро. Поэтому вне себя от гнева вы ринулись в отель, чтобы посчитаться с ним. Итак, в две минуты девятого вы находились в вестибюле отеля, и ваше счастье, что это было именно так.
– Я понимаю, о чем вы. По-видимому, вам удалось установить, что убийство произошло в две минуты девятого.
– Да.
Джейнс, облегченно вздохнув, отбросил окурок в пепельницу.
– У вас имеются еще какие-нибудь вопросы?
– В последний раз вы видели Шейлу Фен в три четверти восьмого?
– Да, то была последняя наша встреча.
– Затем вы покинули виллу и больше не возвращались сюда в течение получаса?
– Нет.
– Вы когда-нибудь бывали в Голливуде?
– Никогда, – с горькой улыбкой ответил миллионер, – и, должно быть, никогда не побываю.
– Это все, сэр, – заметил китаец, поклонившись.
– Благодарю вас. В таком случае я могу продолжить свое дальнейшее путешествие? В полночь отплываю на «Океанике».
Чен удивленно взглянул на миллионера:
– Вы хотите сегодня покинуть Гонолулу?
– Да.
Китаец пожал плечами:
– Я очень сожалею, но мне придется разочаровать вас. Само собой разумеется, что ваш отъезд совершенно немыслим.
– Но почему?
– Вы имеете слишком большое отношение ко всему случившемуся.
– Но ведь вы сами только что сказали, что точно установили время убийства и знаете, что в эту минуту я находился с вами. Это же самое неопровержимое алиби.
– Даже у самого неопровержимого алиби есть неприятное свойство внезапно утрачиваться. Я очень сожалею, но не могу разрешить вам уехать. Я установлю