Онэсим Кош сделал шаг назад и произнес:
– Ты боишься, милый друг.
Он замер, пытаясь понять, какое впечатление произвели на него эти слова. Но ни один мускул его тела не содрогнулся. Руки остались спокойно лежать в карманах. Он не почувствовал даже того легкого удивления, которое обыкновенно испытываешь, услышав в тишине свой собственный голос. Он продолжал смотреть прямо перед собой и вдруг подался вперед: на желтом песке аллеи ему почудились следы ног, местами ясные, местами затертые другими следами. Он вернулся к воротами, нагнулся и взял в руку горсть песка; это был очень мелкий и сухой песок, который должен был разметаться от малейшего ветерка. Кош раскрыл пальцы, и песок высыпался из его ладони светлой пылью. И тут все его сомнения и теории насчет страха и фантастических образов, внушаемых им, рассеялись. Никогда ум его не был более ясным, никогда он не чувствовал в себе такой спокойной уверенности. Его мозг работал как добросовестный труженик, который быстро справляется со своим делом и с последним ударом молота берет в руки оконченную работу и с удовольствием смотрит на нее.
Репортер постарался овладеть собой и собраться с мыслями. Все, что минуту тому назад казалось ему химерическим, опять представилось более чем правдоподобным. Кош отбросил гипотезы и плоды своего воображения и обратился к неоспоримым фактам.
Посредством логических умозаключений он вывел следующее: кто-то проходил по песку аллеи, и проходил недавно, так как иначе ветер непременно разметал бы следы шагов. Тут были двое мужчин и женщина. Никто, кроме них, не переступал порога этого дома. Какая-то тайна скрывалась за этими молчаливыми стенами, во мраке этих комнат с закрытыми ставнями.
Невидимая сила толкнула Коша вперед. Он вошел в дом. Сначала репортер продвигался с осторожностью, стараясь не наступать на чужие следы. Он знал, что малейший ветерок уничтожит их, однако придавал им слишком большое значение, а потому пытался не затоптать их. Грабители, сами того не зная, оставили здесь визитные карточки – отпечатки своих ног; самый неумелый провинциальный сыщик отнесся бы к ним с должным уважением. Кош отсчитал двенадцать ступеней, очутился на небольшой площадке и осмотрел стену: везде был гладкий камень. Он продолжил подниматься, отсчитал еще одиннадцать ступеней и не нашел больше никакой преграды: путь был свободен. Теперь нужно было сориентироваться, а прежде всего, во избежание неприятных