Молодому хану не давал покоя взгляд Лейлы, в котором заключались удивление, тревога, ненависть к девочке, нежелание делить с кем-то мужчину.
«Наказать? Приструнить? Показать свою нелюбовь? Но она не произнесла ни слова. Так на то она и восточная женщина, не произнесла, так все сказала глазами». – Такие мысли одолевали мужчину, занимали мозг полностью, ни о чем другом хан думать не мог.
Кто понял жизнь, тот не торопится, вспомнил мудрое наставление Узбек, притормозил коня с целью пропустить повозку вперед и, скосив взгляд, увидел обнявшихся, словно мать и дитя, Лейлу и Тайдулу. Сердце хана вмиг наполнилось радостью, он пришпорил коня и полетел во главу колоны, медленно, но уверенно идущей к родным черкесским горам.
Хан Золотой Орды Токта переживал нелегкие времена. Противостояние с бекляри-беком Ногаем достигло высшего предела. Золотая Орда практически раскололась на две половины, военные силы были равны, никто не решался напасть на соперника первым. Токта занимался укреплением своих восточных границ посредством дипломатии, хан поклонился Великому каану Монгольской империи Тимуру, объявив, что Золотая Орда вновь вливается в большую империю, созданную Чингисханом. Тимур, радуясь покорности, вернул Токте провинцию Пиньян, отобранную Хубилаем у Берке еще в середине века, и дополнительно приписал ему области Цзиньчжоу и Юнчжоу, доходы от которых пошли в казну Золотой Орды. По существующему в Монголии обычаю Токта в свою очередь должен был отписать правителям других монгольских улусов богатый город или область. Хорошо все обдумав, он отдал в распоряжение соседей город Судак в Крыму, который Ногай считал своим. Бекляри-бек рассвирепел и направил в Крым своего внука Ак-Тайджи провести карательную операцию, но она захлебнулась из-за сопротивления крымчан. Внук Ногая был убит генуэзцами, которые торговали в Кафе. Представители крымских городов обратились за помощью к Токте, и коварный старик притих, вырабатывая очередной план удара в спину.
В самом конце 1299 года Ногай двинул свои войска на Сарай. Токта, узнав об этом, выступил ему навстречу. Армии сошлись на реке Южный Буг. Увидев убедительное превосходство сил хана, коварный старец решил прибегнуть к хитрости, опять притворился больным, лег на арбу и застонал. Ногай начал посылать Токте письма с просьбой помириться, объясняя, что шел он не воевать, а передать свои войска под командование хана.
Многие люди из армии Ногая не хотели воевать с ханом и начали потихоньку перебегать на его сторону. Один из больших военачальников сообщил о приказе бекляри-бека незаметно форсировать реку, пока он усыпляет бдительность Токты своими посланиями. Хан ночью сам перешел реку, наголову разбил и рассеял войска непокорного и коварного незаконно рожденного Чингисида. Ногай был пленен русским ратником, служившим хану, бекляри-бек потребовал отвести его к Токте, но воин отрубил ему голову и привез ее хану.
– Вот голова Ногая, – сказал ратник хану Токте, бросая к его ногам голову всемогущего сановника.
– А