– Не знаю, может ли слово кормить, – сказал фон Пиллад, – но факт остается фактом – за последнюю неделю заключенные не только не потеряли в весе, напротив – они стали весить несколько больше. Что вы скажете на это, Раскин? Не нашли ли ваши соплеменники какой-то иной источник, подкрепляющий их силы?
– Перекличка проводится каждый вечер, господин штурмфюрер, – равнодушно заметил Азеф. Равнодушие это было напускным, не выдержав паузы, Евно с досадой заметил: – Как вам хочется опустить нас ниже животных, господин штурмфюрер. Волею полученных вами приказов вы отказываете нам в праве на человеческое достоинство.
Фон Пиллад промолчал.
Уже в бараке Азеф неожиданно понял, что молчание немца было вызвано сомнением, зародившимся в глубинах его души, еще не ставшей душой выращиваемого обществом сверхчеловека, а потому способной сопереживать и сочувствовать.
Ицхак Назри! Злой гений Евно Азефа, его антитеза, как может явиться противоположностью носителю адского зла верный заветам Господа Ангел. Жизнь Азефа была продолжительным и страшным приключением. Рогатый Ангел, он боролся с двойным злом: совершая террористические акты против зарвавшихся чиновников, он боролся с изжившим себя самодержавием. Предавая своих товарищей, он вел борьбу со злом революционности. Ему ли было не знать, какими гильотинами завершилась французская революция!
Утешение было недостаточным. Весь день Азеф чувствовал досаду, и эта досада помогала ему в работе, когда они таскали землю из котлована, предназначенного для неведомого строительства.
Вечером, незадолго до сна, разгорелся спор.
– Все, что вы ни будете просить в молитве, – произнес Ицхак Назри, – верьте, что получите, – и будет вам.
– Свободы! – с горящими глазами сказал Левий Бенцион. – Свободы и смерти нашим тюремщикам! Если бы Бог был милостив, он бы покарал наших врагов. Что же он медлит?
– Еще не исполнилось предначертанное, – сказал священник. – Верьте, – и будет вам.
Подумав, он негромко добавил:
– Что говорить, заблудшие овцы – вот кто они. Молитесь за спасение душ врагов своих, и отмеряно вам будет по справедливости.
– Что за бредовая идея! – вспыхнул Андрей Дитерикс. – Молиться за тех, кто уничтожает твой род и твое племя.
– Наш Бог – Бог живых, а не мертвых, – сказал ему Назри. – Придет время, и все будут воскрешены. И каждому будет воздано по делам, что он творил.
В эту ночь Азеф не спал.
Он давно бросил курить, тогда ему еще не было пятидесяти. Но бессонной ночью он мучился от отсутствия никотина. Чертов священник! Он опять напомнил, что у Азефа был свой Бог и этот Бог был Богом мертвых. Все были жертвами – и те, кого он отдавал на заклание своим террористам,