Молодые великосветские щеголи были им под стать. Женоподобные, пустые, прыгающие, словно кузнечики, из одной гостиной в другую. Весь смысл существования этих повес составляли такие же пустые и ни к чему не обязывающие романы, свидания, встречи. А их напыщенные речи, в которых нет ни одного умного слова! А их откровенные взгляды, от которых Моне делалось неловко, и она даже содрогалась порой, догадываясь, сколько грязного и низменного кроется в этих взглядах. Но потом с детской непосредственностью быстро забывала свои неприятные ощущения. Так маленький ребенок, боящийся темноты, мгновенно забывает все свои страхи, стоит ему оказаться в светлой комнате.
Однако общение с подобными людьми никогда не проходит бесследно. Невидимые личинки зла уже успели внедриться в сознание Моны. Подобно короеду, они прокладывали свои потайные ходы, постепенно нарушая мир и покой в ее душе. И в один прекрасный день зло может победить. Питер ясно понимал всю опасность такого развития событий. Даже чистая натура юной девушки не сможет противостоять натиску среды, в которой она вращается день за днем. Но что он мог сделать? Как уберечь ее? Как помочь? Для Моны с ее глубоким религиозным чувством фраза «Провидение ее хранило» никогда не была пустым звуком. Более того, всю красоту окружающего мира она воспринимала как Божью благодать, дарованную людям свыше, и категорически отказывалась понимать, как это люди могут быть столь отвратительно низкими и подлыми. Слово «порок» вообще отсутствовало в ее словаре. Двусмысленные шутки, которые в светском обществе почитаются верхом остроумия, были за пределами ее понимания. Пока за пределами, но Питер отлично понимал, что, живя в Содоме, трудно, точнее, невозможно не испачкаться в той грязи, которая царит вокруг. О, как бы ему хотелось на своих руках перенести юную Мону через зыбучие пески всеобщей распущенности и упадка, которыми так упивались обитатели Мейфера. Надо отдать должное и ей! Мона почти инстинктивно стала льнуть к молодому человеку, искать у него защиты и помощи, бежать к нему за советом при любом затруднении.
Между тем лето продолжало радовать своим благодатным теплом. Правда, иногда дневная жара изнуряла, зато долгие вечера, плавно перетекавшие в ночь, были дивно хороши. А по утрам легкий ветерок приносил долгожданную прохладу, и все вокруг оживало на короткое время, чтобы потом снова замереть и погрузиться в полудрему под яркими, пышущими жаром лучами солнца.
От городской духоты Питер и Мона спасались вылазками на природу. Обычно они уезжали из Лондона чуть свет, почти на восходе солнца, когда