– Так… сумки, корзинка, чемодан… Вроде ничего не забыли.
Рядом с ней мать, в белом летнем платье, на груди – значок партийной конференции. У матери болит голова, она машинально трет висок, в смятении оглядывается по сторонам, словно потерялась, запуталась в сутолоке вокзала. Но рядом Зина, спокойная, уверенная, и мать невольно старается держаться возле нее.
– Завтра уж на месте будем, – рассуждает Зина. – Вот не знаю, как там, в деревне, дом-то мамкин без меня… Ну ничего, сестра писала – стоит, крыша только прохудилась. Нехай, это мы быстро залатаем…
Мать неожиданно мотает головой, с напряжением улыбается, берет себя в руки, говорит повелительно:
– Не беспокойтесь, Зинаида, я уверена, что нам все понравится. Диме необходим свежий воздух, фрукты… Да и Владимир… – Она чуть запинается, но затем продолжает ровно, спокойно: —…когда вернется, будет рад отдохнуть в деревне.
– Когда вернется? – переспрашивает Зина, зорко глянув на мать. – А когда вернется?
– Вот когда вернется, тогда и вернется, – обрывает та.
Зина сокрушенно качает головой, поджимает губы, затем снова бросается к сумкам.
– Ну да что же? Пора и в вагон проходить…
Она берет тяжелый чемодан, волочет его за собой, о чем-то шумно спорит с проводником. Дима оглядывается по сторонам и видит мороженщика, ловко захватывающего металлической ложкой шарики пломбира и шлепающего их между двух круглых вафель.
– Ма-а-ам, – ноет Дима. – А мороженое-то… Ты обещала!
– Мороженое? – В пестрой вокзальной толпе мать замечает торговца мороженым. – А, конечно… Сейчас принесу.
Зина уже обосновалась в купе, заняла полки и теперь выглядывает из окна, сурово следит за своими подопечными.
– Зачем вам бегать-то? В ногах правды нет, – выговаривает она матери. – Проходите уж, а я принесу.
– Зина, да господь с вами. Что, меня утащит кто-то, что ли? – раздраженно возражает мать. – Расставляйте пока вещи, я сейчас вернусь.
Дима, стоя у дверей вагона, смотрит, как мелькает в толпе ее белое платье. Вот она уже у мороженщика, протягивает ему монетки, тот вручает матери вожделенный белый шарик. Дима сладко облизывается, предвкушая удовольствие.
Вдруг из-за угла здания вокзала появляются двое в светлых летних костюмах. Дима раньше никогда этих людей не видел, однако в горле у него почему-то пересыхает. Он судорожно хватается за никелированный поручень. Рядом, почуяв испуг хозяина, глухо ворчит Тим.
Мужчины подходят к матери, говорят ей что-то, подхватывают под руки и почти отрывают от земли. Мать, сразу как-то ссутулившись, сгорбившись, покорно следует за ними. Мороженое, выпав из ее руки, чавкает под ботинком одного из незнакомцев.
Дима потерянно опускается на железную