Допрашивавший осклабился.
– Украина? Наташка? Давай-давай?
Дались им эти наташки…. Да, ничего не скажешь, шлейф после себя наши бабы оставили в Турции и в прочих египтах – стыдобы лет на сто, не меньше.… Хотя, по ходу, то, что я – украинец, его вроде как обрадовало. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Дальше в палатке появился давешний доктор – который позавчера, сразу после короткого, но яростного огневого боя, делал ему перевязку. Ничего, опытный, чертяка….
Доктор уверенно уселся у его импровизированного ложа, посчитал пульс, послушал сердце, осмотрел перевязанную рану, перебросился парой фраз с охранником – чёрт его знает, на каком языке! – а затем, достав из саквояжа пачку одноразовых шприцов и несколько коробок с ампулами, деловито принялся готовить укол.
Что этот эскулап ему собирается колоть, интересно? Переливание крови вчера он ему сделал весьма ловко – а, учитывая, что происходило это в голимой пустыне, то даже мастерски – а сегодня, судя по склянкам, будет вкачивать глюкозу и ещё что-то, не разобрать, что там на них написано…
Игла шприца вошла в предплечье махом, он практически ничего не почувствовал. Доктор ловко опустошил один шприц, второй, третий…. По телу вдруг разлилось мягкое тепло, боль, до сих пор нудно терзавшая раненое плечо, исчезла, вместо неё он почувствовал вязкую истому. Обезболивающее, по ходу, весьма неслабое…. Однако здесь не церемонятся с подбором медикаментов! Хотя – медикаментов ли? Странная реакция организма…. Как будто его накрывают невесомым пуховым одеялом. Что ж так в сон тянет? Глаза закрываются помимо воли, слабость в конечностях, шебуршание доктора всё дальше, дальше…. Спать, спать…. Аллаху ак….
Ага, кузов грузовика. Давешний часовой – дрыхнет, привалившись к борту. Штабель деревянных ящиков в противоположном углу, судя по всему – из-под какого-то военного имущества; на полу – груда чего-то вроде палаток, какое-то железо…. Жаль, что темно, не разберешь, что на этих ящиках написано – а что написано, видно, белеют какие-то буквы…. Сначала показалось, что стоим, но теперь ясно – по едва слышному гудению мотора и трансмиссии, по подрагиванию кузова – нет, не стоим. Куда-то едем – причём едем медленно, осторожно. За бортом – глухая ночь, в прорезь брезентового тента видать иссиня-чёрное небо с хороводом ярких, совсем не русских, звёзд. Холодно, чёрт!
Интересно, куда это мы едем? Судя по расположению Большой Медведицы – куда-то на юго-запад; хм, любопытно.… В Сирию? Что не в Мосул или Эрбиль – точно; и что не по проторённой дороге, тем более – не по шоссе – тоже ясно. Грузовик армейский, полноприводный, и чешет прямиком по пустыне – эвон как его на кочках-то подбрасывает…
Одиссей ощупал повязку на раненом плече; бинт приятно-свежий, перевязка сделана максимум часа полтора – два назад. Значит, бинтовали, пока он в бессознанке лежал.… Стало быть, нужен им живой, раз так