Он заслужил это звание за несколько лет своей жизни в Петербурге именно потому, что не был самоуверенным «недоучкой» (легенда об этом живет до сих пор). Гоголь видел пробелы в своем образовании и откровенно сообщал о них матери еще из гимназии19, а его интеллектуальный багаж отнюдь не ограничивался «Книгой всякой всячины». Он имел достаточный опыт театральных, литературных, «художнических» занятий, предполагавших обширные познания, работу с источниками, определенную систематизацию, без чего не может обойтись серьезный ученый или писатель. Да, Гоголь сначала не располагал многообразными сведениями ни для лекций, ни для статей, но, став преподавателем Патриотического института, собеседником Пушкина, Жуковского, П. А. Плетнева, соавтором В. Ф. Одоевского, лихорадочно работал над пополнением своих знаний, видимо, полагаясь на универсальный теоретический фундамент, некую романтическую схему-идею, с помощью которой можно было бы построить здания всеобщей, средневековой и малороссийской Истории. Дело было за малым – оформлением этой государственно-исторической «идеи»…
§ 2. Восприятие истории мира юношей Гоголем
Историческая составляющая раннего творчества Гоголя очевидна. Его первоначальный интерес к истории питали сведения из Священного Писания, в основном сообщенные матерью и домашним учителем-семинаристом, рассказы о 1812 годе, о Полтавской баталии, родовые козацкие предания и обрывки легенд Полтавщины, а затем книги из библиотеки Трощинского – дальнего родственника и покровителя Гоголей-Яновских, театр в его имении Кибинцы, козацкие легенды и соборы в Нежине… Более серьезные представления формируются в русле «нежинской школы»20 под впечатлением событий 1825 г., когда внезапная смерть отца, а затем известия о восстании декабристов обратили внимание юноши на историю своей семьи. Очень важно, что само развитие взглядов на Историю, судя по письмам Гоголя-гимназиста, было связано с его самосознанием, освящено христианским Преданием, мыслями о Промысле Божьем, идеями Добра и служения людям, пониманием долга человека на Земле21. Видимо, тогда он представлял историю как Божественный театр – с героями и толпой, «актерами» и «зрителями-существователями». О подобном восприятии действительности и ее переосмыслении в отчетливо театральном, комедийно-сатирическом плане свидетельствуют письма к Г. И. Высоцкому 1827 г. (см.: X, 85–88, 99–101) и явно драматизированная сатира в пяти картинах «Нечто о Нежине, или Дуракам Закон не писан»