На кухне засвистел чайник, и она встала, чтобы снять его, а затем достала из шкафа одну из приметных кружек – для сбора пожертвований от Общественного радио. Другая такая кружка осталась у стенки, тускло отсвечивая тонким слоем пыли на перевернутом дне. Этикетка на чайном пакетике с ромашкой гласила: «Нет такой проблемы, которую не могла бы разрешить хорошая чашка чая»[1]. Наверное, именно так выразился бы истинный джентльмен из аббатства Даунтон, если бы уронил себе на ногу тяжелую книгу.
С чашкой чая в руках Эвви прошла в гостиную и свернулась калачиком на темно-зеленом диване. Из стопки корреспонденции на кофейном столике торчал Sports Illustrated[2], который выписывал Тим. Она пролистала журнал при тусклом свете, попадавшем из кухни. Завершение бейсбольного сезона, начало футбольного сезона, последние новости о гимнастке из колледжа, собиравшейся стать врачом. И даже профиль питчера Yankees, который однажды проснулся и понял, что больше не может подавать мяч. Эта статья шла под крупным, жирным заголовком: «Как поехать крышей».
– Отпустить ее подальше впереди себя, – пробормотала она и сунула журнал в самый низ стопки.
Часы на коробке кабельного телевидения показывали только 4:23 утра. Она закрыла глаза. Прошел уже почти год с тех пор, как Тим умер, а она все еще не могла ничего поделать с собой. Немного выручали текущие дела, не дававшие ей времени скучать по нему. Стены этой комнаты, как ничто другое, знали, каково это жить с человеком, которого не любишь, но держать это в строгой тайне. Если бы тогда, слушая его легкий храп, она могла знать, как скоро его последняя ночь! «Чудовище, чудовище, – укоряла она в своих мыслях не то его, не то себя. – Чудовище, чудовище».
Глава 2
– Лилли вылила молоко на пол, – проговорил Энди, делая глоток кофе. – И у меня неприятности с ее воспитателем.
Традиционные субботние завтраки Энди и Эвви в кафе «Компас» начались четыре года назад, когда Энди развелся, и с тех пор никогда не прекращались. Это случилось еще при жизни Тима. Некоторые мужья могли бы возражать против таких встреч, но не Тим. «У меня полно работы, так что, пока ты не жалуешься ему на меня, мне все равно», – говорил он.
Энди обычно заказывал омлет с ветчиной и сыром, а Эвви – блинчики с черникой, кусок бекона и большой стакан апельсинового сока. Они выпивали, по меньшей мере, два кофейника за воспоминаниями о прошедшей неделе. Незаметно для них кафе наполнялось народом, а затем пустело. Парочка оставляла щедрые чаевые, с интересом глазела на туристов и отвечала местным жителям, охотно справлявшимся о дочерях Энди. А в течение последнего года Эвви заметила, что некоторые люди вытягивают шеи, стоя на вежливом удалении, словно оценивая, как