В ее сердце поднялся гнев, как только она подумала о том, что кто-то станет так же обращаться с Брук, а потом гнев вдруг сменила грусть, когда она представила, как бабуля стояла за этим кассовым аппаратом на протяжении стольких лет.
– Что у вас с Тауни и Харпер? Я помню только, как они всегда играли со мной и развлекали меня. Почему вы теперь ведете себя так, будто друг друга ненавидите? – спросила Брук, озираясь по сторонам.
Дана быстро вытерла глаза и изобразила улыбку.
– Ненависть – это громко сказано. Наверно, это просто неприязнь или даже равнодушие. У них другая мама, не та, что у меня, и я их намного старше. У нас всегда все было сложно, – сказала Дана. – Думаю, на магазин мы уже насмотрелись. Ну что, пойдем в дом?
– Пожалуй, я лучше вернусь на кухню и заберу шоколадный торт. Я не шутила, когда сказала, что хочу взять его домой. Такой глазури я в жизни не пробовала, – сказала Брук.
Дана глубоко вздохнула. Бабушка Энни и Сед были для нее семьей. А две сестры? Они связаны с ней по крови, но не более того. На деле их связывали только обрывки воспоминаний. Хорошие и не очень.
– Мама? – Брук рывком вернула ее в настоящее.
Дана моргнула, отбрасывая картинки из прошлого, и вздохнула.
– А я все облизывалась на булочки с корицей, но ведь надо же чуть-чуть и дяде Седу оставить.
Когда они добрались до кафе, Харпер намывала полы. Она взглянула сначала на них, потом на свой чистый пол.
– Прямо перед дверью сухо. Вам чего?
– Мы хотели забрать парочку десертов с собой, если можно, – ответила Дана.
– Бери что хочешь. Не выбрасывать же это все, – отозвался голос Седа из кухни. – Доктор сказал мне есть меньше сладкого, а то придется таблетки глотать или уколы делать.
– Оставь мне банановый пудинг, хотя бы чуть-чуть. И кусочек пирога с пеканом, – сказала Харпер и продолжила мыть полы.
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы втроем виделись в последний раз? – спросила Брук.
Харпер встала и оперлась на швабру.
– В последний раз я приезжала сюда на Пасху в прошлом году, но только на полдня.
– Мы с Брук приезжали на День матери, – сказала Дана. – Я хорошо помню тот год. Это был последний раз, когда мы жили здесь все вместе. Сколько тебе тогда было, Харпер? Лет пятнадцать, верно? Тауни почти исполнилось двенадцать, а Брук – четыре года. Я тогда только развелась, и мы с Брук собирались переезжать в Хьюстон.
– Теперь вы Клэнси? – спросила Тауни.
– Да, это единственный плюс моего развода. Наша фамилия снова Клэнси.
– А вы сильно изменились? – спросила Брук.
– Мы все постарели, – улыбнулась Харпер.
– Кто бы сомневался, – иронично отметила Брук.
Харпер остановилась и снова оперлась на швабру.
– Она