Он уходит, и я остаюсь совсем один на заднем дворе у черного хода. Периодически вижу, как включается и выключается свет в коридоре, ведущем к этой двери, но силуэт в окне не мелькает. Я не могу уйти – не после того, что сказал мне Марсель. Я видел страх в его глазах, страх за родную сестру, близкого человека. Он боится ее потерять. Гоню плохие мысли прочь… не могу поверить, что она сделала такое с собой.
Я замерз до костей и стараюсь наматывать круги в маленьком дворике, даже решил немного попрыгать, но ничего не помогает. Я не чувствую пальцев рук и ног. Стараюсь унять волнение. В голове не укладывается, что она может впасть в кому от одного моего вида. Но, возможно, ее брат прав, и если инициатива исходила от врача, то у этого всего, может быть, есть смысл. Марсель бы не просил о помощи, если бы я не был его последней надеждой.
В тот момент, когда я готов отправить сообщение с нецензурной бранью и сказать, что получил обморожение десятой степени, дверь открывается… И я абсолютно не готов ее увидеть. Три месяца я грезил, как вновь загляну ей в глаза. Но сейчас мое сердце замирает, и мне стыдно признаться, но я испытываю страх.
Адель не сразу замечает меня, дверь за ее спиной громко закрывается, и она пытается найти ручку.
– О господи! Эта дверь открывается только снаружи, что ли?! – восклицает она.
– Да, – коротко отвечаю я, и она резко оборачивается.
Адель выглядит удивленной при виде меня, она явно не ожидала здесь кого-то увидеть. На улице очень темно, я практически не вижу ее лица, но свет из коридора освещает очертания ее фигуры в легком платье.
– Ты замерзнешь, – говорю я охрипшим голосом. Не знаю, зачем я произношу именно это, однако вид ее голых плеч и спины повергает меня в ужас. На улице же так холодно, как она могла выйти под ливень в таком виде?..
Она замирает, словно сказанные мною слова ввели ее в ступор. Я готовлюсь к самому худшему, моя фантазия уже представляет ее распластанной на земле с кровью из носа. Я нащупываю телефон в кармане, намереваясь набрать 18[4] как можно скорее. Но Адель ошеломляет меня: она быстрыми шагами направляется в мою сторону, вплотную прижавшись, обдает меня своим запахом, заглядывает в лицо и шепчет:
– Феникс.
Глава 3
ПРИЕЗД АДЕЛЬ ВНЕС нечто новое, непривычное, необычное и незаурядное в наше лето. Мадемуазель де Флориан стала глотком свежего воздуха для всех. Она должна была провести у нас месяц, и я был счастлив как никогда. Между мной и Адель в одно мгновение возникла связь. Нам двоим не нравился тот мир, в котором мы родились. С Артуром я не мог говорить на эту тему по одной простой причине: он назвал бы меня избалованным мальчишкой, который не знает, что такое настоящие проблемы. Да и я понимал, что в мире, откуда родом Артур, проблем и правда больше и они более насущные, реальные, нежели мое самоощущение и комплексы. Но Адель понимала, что это такое, когда тебе в лицо улыбаются, а за спиной поливают грязью. И, будучи искренним человеком, она действительно недоумевала, как так можно. Ее взаправду