Юсуп поздоровался, остановился у двери. Мужчины кивнули, не отрываясь от еды, рыжий жестом пригласил за стол. Юноша сел на край скамьи, Абу-Бакр ногой выдвинул из-под стола табурет, примостился рядом.
Ели сосредоточенно и молча. Юсуп искоса поглядывал на сотрапезников. Рыжий брал куски обеими руками, вцеплялся зубами, рвал мясо, дергая всей головой, словно пес. Рукава его джемпера были засучены, обнажая мощные запястья, Юсуп даже позавидовал такой ширине кости – в армрестлинге ему бы цены не было.
Смуглый, напротив, в еде был аккуратен – брал куски одними пальцами, откусывал понемногу. Он и сам выглядел слегка по-кукольному: узкие пальцы, маленькие ладошки, тонкая кость. Юсупу даже показалось, что он не чеченец. Помимо внешности выдавал взгляд, присутствовало в нем что-то неместное.
Несмотря на длительное воздержание в еде, есть Юсупу не хотелось. Сказывался, видимо, стресс. Однако, чтобы не обидеть хозяев, он положил себе на тарелку кусок, жевал не спеша, больше налегая на воду. Когда блюдо в центре стола опустело, вздохнул с облегчением.
После жирного мяса все захотели пить. И вот когда официантка принесла чай, рыжий откинулся на спинку кушетки и, с громким хлюпаньем отпивая из стакана, засыпал Юсупа вопросами: где живет, где учится, откуда родом, живы ли родители?
Парень отвечал коротко и честно: год назад закончил истфак, пока никуда не устроился – нет нормальной работы, отец погиб в первую войну, других детей в семье нет, мать жива, вкалывает учительницей в двух местах.
– Это государство построено не для людей, – подтвердил рыжий. – Оно создано так, чтобы из свободных людей делать рабов.
Он пустился в пространные рассуждения. Говорил он веско и уверенно, причем неожиданно грамотно и аргументированно. Если вначале Юсупу временами хотелось поспорить с ним, то постепенно он проникся харизмой оратора и внимал ему беспрекословно. Да и говорил рыжий в общем-то всем известные вещи – про ложь и лицемерие власть имущих, про отсутствие в мире справедливости. Юсуп слушал, и у него перед глазами вставали эпизоды сегодняшнего дня. В какие-то моменты ему казалось, что нечто подобное он уже слышал от Абу-Бакра, и тогда он понимал, с чьих слов выступал его товарищ.
Говорил рыжий вперемешку то на чеченском, то на русском. На второй язык он переходил, обращаясь к своему смуглому спутнику. Юсуп понял, что не ошибся: черноволосый не был чеченцем. Кто же тогда? Араб, турок, кавказец? Понять было невозможно. Хотя несколько раз он вступал в диалог, лицо его оставалось непроницаемым. Говорил он по-русски правильно, но медленно и с каким-то смешным акцентом.