– Вербовкой коменданта Тира занимались боевые части из ожерелья защитных крепостей. Накейтах увидела годного новобранца и не стала особо вдаваться в детали. Больше подобного не повторится.
Упомянутое вскользь имя владычицы морских легионов и героини жутчайших из мифов заставило мысли споткнуться. Будто взгляд из-под воды: перспектива исказилась. Мир стал на мгновение странным местом, где княгиня тьмы могла сесть в лужу. Где сама Неистовая Накейтах вынуждена была оправдываться перед равными, точно медик перед жреческой коллегией. Вита представила сюрреалистическую картину: «Разбор полетов на Совете отчаяния». И поспешно сосредоточилась на собственных бедах.
Хватка на ее шее вновь стала нежной-нежной.
– Не бойся, моя Вита. Твоим случаем я занимаюсь лично.
Медик вцепилась в ритм своего пульса, удерживая его от заполошного бега. С нарочитым раздражением дернула плечом, показывая, что хочет свободы. Большой палец в последний раз скользнул поверх ее артерии, но ладонь с загривка исчезла.
Выдох. Шаг вперед. Поворот. Будь спокойна, будь ровна, будь уверена. Главное – не показывать страха. Кер все равно учует, но они ценят умение властвовать над страстями.
Вита подняла взгляд на то, что ждало за ее спиной.
Загорелая кожа, светлые, выгоревшие на солнце волосы. Глаза цвета темной морской синевы. Чтобы смотреть в них, не нужно слишком далеко запрокидывать голову: для мужчины он был не так уж высок. Почти по-ришийски легкий, со стремительным обтекаемым сложением пловца.
Стоя на расстоянии вытянутой руки, легко было поверить, что перед тобой – почти человек. Моряк, рыбак, житель побережья. Один из бесчисленных пленников, утащенный в подводную Ланку. Вита знала, сколь обманчиво это впечатление. Князь лана Амин родился чистокровным кером, и не было в нем ничего человеческого. Да и быть не могло.
От горла и до кончиков пальцев пришелец был закован в доспехи облегающей чешуи. В рассветных лучах бронзовые пластины горели, почти обжигая глаза. Но еще сильнее жгла ирония: то, что Баяру и его людям грозило смертным приговором, для настоящего кера было чем-то вроде сменной туники. Клятый оборотень способен был избавиться от чешуи одной лишь мыслью. Он просто не считал нужным выглядеть, как сухопутные аборигены.
Дессамин, правитель подводного лана и, как она подозревала, величайший из медиков их мира, с вызовом поднял бровь.
– Вы совсем не изменились, всетемный князь, – вынуждена была признать Вита. Ирония обращения «всетемный» к существу, на которое смотреть больно из-за отраженных лучей, от нее не укрылась.
– А ты все взрослеешь, – признал он, судя по всему, вполне этим фактом довольный. – Исполним еще раз привычный танец?
Вита молчала.
– Я могу предложить тебе жизни всех в этой крепости. И всех, кто стоит перед ней на равнине, – небрежное движение левой рукой обозначило оцепившие стены войска.