Дом позвонившего находился на самой окраине деревни, владельца звали Митрофаном это был типичный дедок Сталинской закваски. Вся история описанная мной приключилась с его старушкой. Врачи все списали на помешательство и предложили забрать ее доживать свой век в специальное заведение на что тот ответил отказом. Сейчас старушенция находилась в спальне плотно привязанная к кровати кожаными ремнями. Митрофана я попросил остаться во дворе, после чего я и Гришко прошли в помещение с одержимой. Картина которая перед нами предстала была малоприятный, бледная как мел бабулька с черными губами, глазами закатившимися под лоб так что было видно только белок, к тому же постоянно заходящаяся в судорогах от чего ремни «Въелись» в ее тело до крови разорвав кожу, без конца выкрикивающая ругательства в адрес всего сущего. Странно при конфликте душ такого происходить не должно, скорее всего в теле какой-то другой пассажир и прежде чем предпринимать какие-то меры необходимо выяснить кто он. Я осмотрелся по сторонам и заприметив большое овальное зеркало на столе у окна проследовал к нему на ходу доставая черный восковой карандаш.
– Ты же не думаешь что я приму за чистую монету все это и всерьез поверю в одержимость свихнувшийся бабки….
Начал было Семён но был перебит мной.
– Подожди и сам все увидишь, осталось не долго.
Я быстро начертал требуемые руны на зеркало, которые должны были помочь нам разглядеть отражение души паразита и прихватив артефакт подошёл к постели одержимой. После чего убедившись в своей правоте жестом подозвал Гришко. Семён осторожно заглянул в направленное на бабку зеркало, его лицо побелело до состояния цвета мела, руки затряслись, глаза были похожи на монеты по десять рублей старой чеканки, он силился что то сказать но из его рта вырывалось только бессвязное бормотание мало напоминающее человеческую речь. Я был прав на счёт одержимости старушки, ошибся лишь в одном, чужой души не было и в помине. В ее тело вселился самый настоящий демон из Ада, не лорд конечно, так мелкая пакость «Паразит» но и его было вполне достаточно чтобы существенно осложнить жизнь любому изгоняющему. Любому кроме меня, я ведь сам практически из этой братии, я хорошо знаком со всеми их видами и подвидами