Сам генерал-майор никак не мог взять в толк, с чего б это такая милость на его лысую голову? Конечно, Гитлер ему благоволил, но не до такой же степени, чтобы ставить под большой и жирный вопросительный знак успешность действий целого корпуса в грядущей операции «Гелб». Или до такой?
Факт, впрочем, оставался фактом. Прощаясь, Гот прямо заявил: «Эрвин, не обижайтесь, но, будь моя воля, корпус достался бы кому-нибудь другому. Не ваш это пока уровень. Но – это личное решение Гитлера, не мне с ним спорить». Оба генерала, не посвященные в тайну существования пришельца из будущего, не могли и представить, какими красками расписал Карл-Вильгельм Геббельс Эрвина Ойгена Йоханнеса – практически единственного генерала, про которого хоть что-то знал.
Роммель поначалу был несколько уязвлен словами Гота, но события последних нескольких дней, за которые он осунулся, похудел, а из всех желаний сохранил лишь мечту о крепком и длительном сне, уверили его в правоте генерал-полковника. Не его это уровень, ох, не его. Если бы не помощь начальника штаба, полковника Бернуча, он бы не справился.
«Вот так и начинаешь ценить генштабовских», – невесело усмехнулся Роммель и выпрямился. Работы на сегодня было еще много – он не мог себе позволить долгий отдых.
Взяв список со штатами дивизий и бригад, генерал-майор нахмурился. «Ну, и куда же мне впихнуть бронированных уродцев майора Касперского?» – подумал он и нахмурился еще сильнее. 7ТР и TKS Речи Посполитой в штаты укладываться не хотели.
Окрестности города Мерзифон (Турция)
20 марта 1940 года, 10 часов 22 минуты
– Вот, Гейнц, это пистолет-пулемет MP.41, – произнес Бюндель, присаживаясь рядом с Кудриным.
– Угу, – кивнул Генка, зашивая прохудившийся носок прямо на ноге.
На «германизацию» своего имени он не обижался: ну привычнее людям так, чего уж теперь? Колобком не называют, в печку не ставят – уже хорошо. А пистолет-пулемет этот он уже видел, и даже в руках давали подержать. У половины егерей такой был, ну или, может быть, у трети. У остальных, кроме пулеметчиков и офицеров, были карабины Mauser 98k – эти ему тоже подержать давали, еще в самый первый день после госпиталя.
– Бери, – Курт протянул автомат Гене. – Оберфельдфебель Фишер приказал тебе выдать оружие.
Неслышно проходивший в паре метров за их спинами фон Берне замер, как был, с поднятой для шага ногой, затем медленно опустил ботинок на камень и повернул голову в сторону Кудрина/Гудериана и оберягера. Лицо герра обер-лейтенанта в этот момент выражало крайнюю степень изумления. Лицо Генки – тоже.
– Мне? Оружие?!! Vsamdelischnoe?!! – парень неверящими глазами уставился на Бюнделя.
– Бери, – рассмеялся Курт и добавил, уже по-рус ски: – Дают – берьи, бьют – беги, так?
– Ага, – со счастливой физиономией ответил мальчик и принял пистолет-пулемет обеими руками.
Все так же молчащий фон Берне сделал пару неслышных шагов назад, огляделся и с очень нехорошим выражением лица поманил к себе Фишера, как раз закончившего разнос