– У вас было счастливое детство? – спросил я.
– Перестаньте разыгрывать дурачка, – вскинулся Стюарт. – Вы прекрасно знаете, что мое детство было несчастливым.
– Почему оно было несчастливым?
– Вы же и это знаете. Вам хорошо известно, на что это похоже. Из меня выбивали всяческую дурь. Ремнем, палкой, веником, щеткой – всем, что попадало под руку. Все, что бы я ни делал, заслуживало порки. Ежедневная порка заменяет всех докторов и делает из ребенка хорошего христианина!
– Не пробовали ли они когда-либо душить вас или перерезать горло?
– Нет, не пробовали, но, думаю, могли бы и попробовать, если бы я проявил неосторожность.
Последовала продолжительная пауза. На лице Стюарта отражалась крайняя подавленность. Наконец он произнес медленно:
– Я начинаю понимать.
Стюарт был не единственным, кто верил в то, что я назвал «Богом-чудовищем». У меня было много пациентов с подобными понятиями о Боге и с подобными мрачными и ужасающими представлениями о характере нашего существования. Удивительно, что Бог-чудовище не менее популярен и в сознании обычных людей. В первой главе этой книги я отмечал, что в детстве фигуры родителей представляются нам богоподобными и, что бы они ни делали, мы считаем, что так и должно делаться во всей Вселенной. Нашим первым (и нередко, к сожалению, единственным) представлением о природе Бога является простая экстраполяция природы наших родителей, простое соединение характеров отца и матери или их заменителей. Если наши родители были любящими, милосердными, то очень вероятно, что мы будем верить в любящего, милосердного Бога. И весь мир нам, уже взрослым, будет казаться питающей средой – такой же, как и само наше детство. Если же родители были с нами суровы и часто наказывали, то, скорее всего, мы вырастем с представлением о жестоком, карающем Боге-чудовище. А если они о нас не заботились, то и весь мир мы будем воспринимать как безразличный, не заботящийся о нас.*
– И как приложить это к моему случаю.
– Возможно, что атеизм это не ваше мировоззрение, возможно, он эволюционирует в другое мировоззрение. Не обязательно придете ли вы к Богу или нет… Сам факт невроза говорит о том что вы что-то упускаете..
– Возможно.
Дальше я буду писать по-другому. Я буду писать, пропуская ненужные сеансы и выделяя самые важные для меня сеансы. То есть сеансы, которые меня повели к излечению. Лечение было долгим прошло аж триста сеансов. Я выделяю из несколько важных для меня сеансов, которые привели меня к большему осознанию и инсайту.