– Чего? – раздалось из-за дерева.
– Блин! Не смотрю я! И не собираюсь к тебе приставать!
Подтянув к себе сидор, я бросил его к дереву, за которым она пряталась, стараясь, чтобы упавший мешок можно было достать не выходя из «укрытия».
– Там одежда. Ты только надевай мужскую – в платье по лесу ходить неудобно.
Мешок исчез за деревом, и минут пять оттуда раздавались только шорох и сопение. Наконец девушка разобралась со своим гардеробом и снова вышла ко мне. М-да… Одежда, мягко говоря, великовата. Штаны на ней выглядели почти как шаровары, рубаха свисала до колен, а пиджак более походил на пальто. Почти смешно, если бы все это не было так грустно.
– Штаны в сапоги заправь. И рубашку заправь. Рукава закатай. – Откуда, интересно, у меня этот командный тон?
Пока девушка приводила себя в порядок, я решил, что неплохо было бы покурить. Достал из кармана кисет с табаком и бумагу, пару секунд тупо смотрел на этот набор и спрятал обратно в карман. Достал трофейные сигареты, щелкнул зажигалкой.
– Меня Леша зовут, – представился я, затянувшись сигаретой. Н-да, совсем не «Давидофф».
– Я – Оля. Я к деду приехала. На хутор… А тут война… Немцы приехали… – Судя по всему, отступившие было воспоминания вернулись, и девчонка сейчас заплачет. Но все же, шмыгнув пару раз носом, Оля сдержалась.
– Я проходил мимо вашего хутора. Увидел немцев и решил помочь. – Надо постараться как-то обходить деликатную тему, а то точно заплачет. – Успокойся, уже все в порядке. Как хутор называется?
– Ивашкин называется. А я сама из Гуты…
– Слушай, – перебил я ее. – Какое сейчас число и где мы вообще?
Ответом мне стали округлившиеся карие глаза. Сейчас мы и проверим выдуманную легенду. Девчонка, конечно, не следователь НКВД, но потренируемся для начала «на кошках».
– Не помню я ничего… Очнулся там. – Я махнул рукой в сторону, откуда мы прибежали. – Возле дороги. Рядом машина разбитая и наши лежат. Мертвые все. А я, наверное, с грузовика когда летел – головой обо что-то хорошо приложился. Короче, память отшибло полностью. Помню только, что зовут меня Лешей, и… все. Ну, встал, пошел по дороге и на ваш хутор вышел…
Удивление в глазах Оли сменилось жалостью, а потом они испуганно расширились. А из-за моей спины прозвучал окрик:
– Не двигаться!
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Попали… Надежду вселяло только одно – говорят по-русски. Гораздо хуже было бы услышать «Хальт!». А так есть надежда. Скорее всего, это окруженцы. Мало ли наших в сорок первом по лесам бродило – к фронту прорывались. Я сидел не шевелясь. В крутого играть не хотелось. Смысла не было – в надежность своей легенды я верил, да и неизвестно, сколько стволов сейчас на меня направлено из окружающих зарослей. Так что посидим подождем. Авось не пристрелят сразу, а будет разговор – выкрутимся.
В поле моего зрения появился человек в форме бойца РККА, которая вполне