Пани Мыльская свернула скатерть, высыпала свои богатства в один ларец, кликнула слугу:
– Оседлайте мою кобылку и сами будьте готовы. Едем в Кохановку.
Отпустила слугу. Стояла посреди комнаты и не могла сообразить, что ей нужно сделать. И жаром охватило: помолиться забыла!
– Господи! Пощади!
Пани Мыльская опустилась перед распятием на колени. Ни одной молитвы вспомнить не могла. Начинала, но слова тотчас путались, разбегались, а поймать их, удержать не было силы. «Господи! Господи!» – шептала пани Мыльская.
2
– Вам семь тысяч злотых? – переспросила пани Ирена и задумалась. – У меня есть семь тысяч. Ровно семь. Это все мое личное состояние… Но вы, кажется, противница посессии?
– Противница ли, не противница! Нужда, пани Ирена… За семь тысяч я бы отдала вам недавно приобретенный мною лес, хутор, на котором я строю мельницу, и часть земель…
– Пани Мыльская, у меня только семь тысяч. С матерью у нас отношения сложные, я должна заботиться о себе сама. Рассчитывать на чью-либо помощь мне не приходится…
– Я отдам мое село.
– Село и лес.
– Согласна, пани Ирена.
– Из глубокого к вам уважения я позволю вам жить в усадьбе.
– Благодарю, пани Ирена. Боюсь, что это будет для меня тяжелым испытанием, но в первые месяцы я воспользуюсь вашими милостями. Поживу в старом доме, пока не построю на хуторе временного гнезда… Семь тысяч? Года три уйдет на сбор денег… Да о чем я? Бог дал, Бог взял. Будем молиться и ждать его щедрот.
– Когда вы собираетесь оформить посессию? – спросила пани Ирена.
– Да хоть сегодня!
– Прекрасно, пани Мыльская. Правду сказать, я собираюсь в дорогу.
– Уж не на званые ли балы коронного гетмана?
– Вы угадали! – Лицо у пани Ирены было озабоченное, но открытое. – Жениха пора найти. Я от матушкиных забот отказалась. Матушка моя купцов обожает. Теперь вот самой приходится хлопотать.
– Чтобы одиноко на балах не было, можно вместе поехать. Мне нужно к гетману Потоцкому. Сын у меня в татарском плену.
– Так вам деньги на выкуп?
– На выкуп.
– Пани Мыльская, я тоже полька. Я возьму у вас половину леса. Да, да! Половину.
Синие глаза пани Ирены сияли патриотическим восторгом.
3
Дом великого коронного гетмана Николая Потоцкого был открыт для любого шляхтича. За стол сажали, не спрашивая, кто ты и зачем. Постель стелили, не любопытствуя, надолго ли. Иные жили месяцами. Да только не всякому дармовая кормежка была в радость. Приезжали к великому гетману за ясновельможными милостями, а Потоцкий хоть и видел просителя за столом у себя