Первым делом я напился. Не надо бы, но я же русский человек. А что делает русский человек, когда сталкивается с трудностями? Правильно, бежит от них куда подальше, заливает горе адским зельем и плачется потом о том, какой он несчастный, и как судьба к нему жестока. Я не исключение.
Но сперва перебрал в уме всю жизнь. Свою, разумеется. Не Майкла Дудикоффа. Считается же, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. А тут не то что пронеслась, скорее, наоборот – забуксовала:
Детство в сталинке.
Детский сад «Колокольчик».
Танька Арбузова с раскосыми глазами.
Детство в хрущевке.
Школа номер 66.
Анна Степановна – биологичка.
Выпускной.
Универ.
Первый курс.
Второй курс.
Отчисление.
Восстановился.
А дальше полный тормоз, как будто и не было ничего.
Вроде и не заслужил болезнь. Не убивал, не грабил, не насиловал. Были грешки, но мелкие, как у всех. Но разве болезнь думает о справедливости?
Теперь обо всех этапах подробнее.
Детство в сталинке.
Мне три. До этого ничего не помню. Жил, как и все младенцы, одними инстинктами. Вряд ли кто-то сможет похвастаться чем-то более интересным. А тут мне три, я сижу, играюсь в пирамидку, по стене ползет таракан и падает вместе с куском отвалившихся бежевых обоев. Мать в бигуди и с сигаретой дымит в форточку, пока Батя засел на унитазе с бессменной газетой и такой же, как у матери, сигаретой (пачка-то одна). Соседи ругаются из-за телеканала. Их слышно даже на улице. Мать выбрасывает бычок, душится какими-то дешевыми духами с резким запахом, от которого я морщусь, чихаю и зажмуриваю нос. Таракан бежит по полу, и мать хладнокровно придавливает его дырявым тап-ком, из которого торчит ее длинный костлявый палец, и размазывает по линолеуму. Подняв обои, она молча качает головой.
– Вижу, – говорит появившийся в комнате отец, – сделаю этот чертов ремонт. Я же обещал. А этих рыжих надо все-таки дихлофосом потравить.
Он не сделает ремонт.
Он не потравит тараканов.
Он сломает ногу, будет полтора месяца лежать в гипсе.
Он уйдет в запой от безделья.
Он уйдет из дома, вернее, мать выгонит его.
Он переспит с тетей Катей – одноклассницей мамы – и никогда не вернется домой.
Года три назад я заходил в нашу сталинку. Обои другие, но тараканы по-прежнему бегают.
Детский сад «Колокольчик».
В детском саду было весело, правда, недолго. На третий день во дворе я порезал ногу об осколок бутылки и потерял сознание.
Испугались дети.
Испугались нянечки.
Испугалась пухлая повариха тетя Маня.
Не испугался только дворник дядя Анзор. Он вызвал скорую.
На скорой меня увезли в больницу. И хотя у меня оказалась небольшая потеря крови, чувствовал я себя ужасно, а мать так и вовсе ревела, будто я подорвался на мине и мне оторвало ногу, а не поранился об осколок и не отделался хоть и глубоким, но всего лишь порезом.
Больше в детский сад меня не водили.
Внешне он не сильно отличался