Мама и папа ничего не пили. Ну, папа вообще не пьет, а мама обычно отмечает шампанским. Я сижу на кухне. Смотрю, мама идет в туалет, и ее там тошнит. Я говорю:
– Мама, ты отравилась чем-то? Мне в аптеку сходить?
Она отвечает:
– Да ничего страшного, у тебя будет братик.
Мама, а это ничего, что нас в двух комнатах шестеро? Я и так с ума схожу, а скоро тут будет орать младенец? А когда он вырастет, эти шлюхи будут его наряжать как девочку? И папа будет смотреть, как будто так и надо?
Мама спрашивает:
– Ты рад, что у тебя будет братик?
– Ооооочень рад!
Родители, вам больше нечем заняться? Зачем плодить нищету? Короче, или он, или я.
Я вышел на лестницу со смартфоном и сказал: «Окей, гугл. Медикаментозный аборт».
Я прекрасно понимал, что в обычной аптеке мне ничего не продадут. Я заказал в интернете мифепристон на адрес Дениса, чтобы никто не прикопался. У меня было 5000, я их собирался растянуть на 10 дней, мне их дали на подержанную плойку. Но плойка мне особо не нужна: играю я редко, это папа хочет, чтобы я побольше общался с парнями и у меня были более мужские интересы. Но, понимаете, на 15 квадратных метрах очень сложно ужиться мужским и женским интересам.
Первого января ближе к вечеру я встретился с Денисом в бургеркинге. Мага дал мне покурить какую-то хрень, мы так и не поняли, что внутри. Денис все это время был как в жопу ужаленный, называл меня хачом и чуркой. Я не выдержал и сказал, что он конченый, ему уже ничего не поможет. Денис вообще жуткий эгоист, хочет, чтобы я был целиком в его власти и носил паранджу. Он не хочет, чтобы у меня были друзья кроме него. Так что я нарочно ржу над всякой хренью с Магой, Алишером, Эльдаром и Назимом. И стараюсь это делать как можно тупее. Дениса это бесит. С Денисом мы еще больше разругались, он отправился искать приключений на свою дырявую жопу.
А я остался с четырьмя настоящими таджиками, которые даже знают таджикский, не то что я. Угадайте, кого они опускают, когда рядом нет Дениса? В полночь с 1 на 2 января они меня напоили, нарядили в платье Алишеровой сестры и заставили плясать на столе. Ну, как плясать… Я потерял равновесие и рухнул головой на стекло серванта. К счастью, затылком, а не лицом. Стекло разбилось вместе с рюмками, салатницами и фарфоровыми пастушками. У Алишера родители тоже снимают, и это была квартира какой-то седой бабушки. Мне перед ней очень стыдно. Наверное, она очень дорожила этим сервантом и статуэтками. Я пополз блевать. Мага такой:
– Я же знаю, что у тебя с дырявым.
Я ничего не ответил, просто блеванул мимо унитаза, это его отвлекло. Зато папа может мной гордиться: я дружу с парнями.
Мне было очень плохо – и физически, и психологически, я кое-как оделся и попытался попасть